Тамара

Ну,что??? Очумелые ручки не дают покоя. Я сваяла подарок подруге. С кучей недостатков, но от чистого сердца. Плед "настроение" Можно поярче. А можно и понежнее. Вот как-то так)))))

Косы новгородцевОт русского средневековья осталось сравнительно мало изобразительных источников, в связи с чем мы довольно смутно представляем как в тот или иной период средних веков выглядели наши предки, как одевались, какое у них было защитное и наступательное вооружение, какие прически они носили. В связи с чем большую роль приобретают зарубежные, прежде всего западные, изображения русских, а также свидетельства иностранцев побывавших на Руси. Именно такой любознательный иностранец посетил Великий Новгород в 1413 г.. Звали его Жильбер де Ланнуа, он был вассалом бургундского герцога и обладателем обширных владений, что позволяло ему путешествовать от Гранады до Иерусалима и Новгорода. В 1413 г. он прибыл к братьям Тевтонского Ордена для участия в "рейзе", т.е. рейде Тевтонского ордена против Польши и ее союзников, где при осаде замка получил стрелу в руку: "рука у меня была пробита стрелой очень сильно". Затем Жильбер отправился в Ливонию для участия в зимней "рейзе", которая, однако, не состоялась. Воспользовавшись установившимся миром, Жильбер де Ланнуа зимой 1413-1414 гг. посещает Новгород и Псков. После посещение Новгорода рыцарь оставил любопытное описание города и его жителей, в том числе остановил свое внимание на внешности новгородцев: "дамы имеют две косы из своих волос, свисающие за спиной и мужчины одну косу". Так, благодаря де Ланнуа мы получили небольшой штрих к внешности новгородцев - они заплетали волосы в косу. Более полную картину нам помогут представить изображения новгородцев сохранившиеся в различных городах Ганзейского союза. Ганза имела тесные связи с Новгородом, еще в конце XII в. в Новгороде был устроен Немецкий двор основанный немецкой купеческой общиной Готланда. После образования ганзейского союза городов Немецкий двор стал центром ганзейской торговли в Новгороде, превратившись в одну из крупнейших контор Ганзы в Европе. След такого тесного взаимодействия Ганзы и Новгорода мы можем видеть в расположенном на Севере Германии ганзейском городе Штральзунде. В интерьере штральзундской церкви святого Николая находится уникальный предмет - резная деревянная скамья, изготовленная в 1360-1370-е гг. в Риге. Скамью пожертвовало церкви товарищество штральзундских купцов, торговавших с Ригой. На четырёх резных дубовых панелях задней стенки скамьи вырезаны сцены из жизни новгородцев той поры, на этих изображениях они охотятся на белок, добывают мёд в лесах и занимаются торговлей. Удивителен облик изображенных новгородцев, волосы у них заплетены не в одну, как в записках Жильбера де Ланнуа, а как минимум в две косы, кроме того и борода у них заплетена также в две косы. Получается новгородцы заплетали себе косы задолго да визита в их город Жильбера де Ланнуа. И как оказывается не только задолго до, но и много позже. Серединой XV в. датируется вырезанное на деревянной панели изображение новгородского купца (в руке он держит шкурку пушного зверя) которая находилась в церкви Девы Марии города Любек (одного из крупнейших ганзейских городов). В отличие от "штральзундских" новгородцев его борода заплетена не в две, а в четыре косы, волосы новгородца из Любека заплетены не менее чем в две косы, как и у новгородцев изображенных на рижской скамье. Еще одно изображение новгородца периода независимости Новгородской республики мы можем видеть на главном алтаре Мариацкого костёла города Краков - тогдашней столицы Польского королевства. Алтарь создан в 1477-1489 гг., т.е. в период падения Новгорода и включения его в состав Русского государства (окончательно Новгород был подчинен Иваном III в 1478 г.). По фигуре новгородца вырезанной на Мариацком алтаре мы можем представить как выглядели жители вечевой республики в последние годы ее существования. Прическа новгородца здесь скрыта шапкой, в две косы заплетена не борода, а усы. Видимо, примерно, в таком виде "новогородцкие посадники всe и тысяцкые, купцы и житии людие, мастеры всякие... плотники и гончары и прочии" выходили на Шелонский бой в 1471 г., где московская рать Данилы Холмского и Федора Хромого разгромила украшенных косичками новгородцев. Таким образом благодаря сохранившемся на Западе изображениям и описаниям мы можем гипотетически проследить изменение новгородской моды на прически и ношение бороды с XIV в. до конца XV в.. В XIV в. новгородцы предстают перед нами с волосами заплетенными в две косы, которые ниспадают на грудь, борода у них также заплетена в две косы. В начале XV в. Жильбер де Ланнуа отмечает у новгородцев только одну косу, об оформлении бороды он, к сожалению, ничего не говорит. К середине XV века новгородцы заплетают бороду уже в четыре косы, а их волосы заплетены как минимум в две косы, но возможно их число было бо́льшим, косы носили за спиной. Ко времени падения Новгорода в 1478 г. его жители носят бороду, а в косы заплетают усы, об их прическе что-либо определенное сказать сложно. Интересно, что в уже упоминаемой любекской церкви Девы Марии есть вырезанная из дерева фигура русского купца датируемая 1496 г. Его облик свидетельствует о переменах произошедших в Новгороде с его присоединением Иваном III. Как известно, новгородские бояре и купцы были выселены из Великого Новгорода, а на место "выведенных", волей великого князя, пришли "на житье" выходцы из Московской Руси: "переведе... многих бояр и житьих людей, гостей, всех голов болши тысячи, и жаловал их на Москве, давал поместья, и в Володимери, и в Муроме, и в Новегороде Нижнем, и в Переславле, и в Юрьеве, и в Ростове, и на Костроме и по иным городом; а в Новгород в Великий на их поместья послал московских многих лучших гостей и детей боярских и из иных городов".Русский купец. Деревянная скульптура из церкви Девы Марии, г. Любек (1496 г.) Как результат этих процессов на любекской статуе 1496 г. мы видим купца уже без новгородских косичек, здесь перед нами предстает, очевидно, московский "гость" со ставшим хрестоматийным обликом русского человека: его волосы и борода средней длины, а на голове лихо заломленная русская шапка. Алексей Чикан

ВАУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! До чего дошёл прогресс... Я не поняла.

Что должно быть у девушки в России для замужества: что и сколько сегодня дают за невесту. В прошлом русская семья начинала собирать приданое для своей дочери ещё с ее рождения. В Государственном бюджете даже была выделена специальная статья расходов на приданое для дочерей российских императоров. В наши дни в современном обществе люди обычно женятся по любви, тогда как раньше это был скорее экономически выгодный союз для обеих сторон (хотя любовь тоже имела значение, но редко). Чем более богатой (с хорошей родословной) была семья, тем щепетильнее она подходила к поиску невесты для своего чада. Одним из важнейших критериев выбора невесты было её приданое, с помощью которого ее семья показывала "всему свету" свое богатство, чтобы привлечь солидного жениха. Девушка выходила "замуж", то есть её далее должен был содержать ее муж. Поэтому приданое было своего рода вкладом, долей невесты-жены в общую копилку семьи (будущей финансовой "подушкой"). Причем, муж мог расходовать приданое жены, только с её разрешения и тем более у него не было никаких прав на ее добрачное имущество. Это правило применялось к семьям любого сословия, будь то дворяне или крестьяне. Из чего может состоять приданое? Приданое может состоять из многих вещей. В более бедных семьях оно обычно включала предметы домашнего обихода. В сундук будущей невесте складывали: постельное белье, скатерти, кружева, ткани ручной работы, посуду. У будущей жены должно было быть все необходимое для ведения домашнего хозяйства, по крайней мере на первых порах. Вещи хранились, как правило, в большом деревянном сундуке, который молодая женщина привозила с собой в дом мужа после свадьбы. Богатые родители могли к общему приданому добавить дом, землю, драгоценности, меха и деньги. В крестьянских семьях женщины могли владеть скотом (коровы, куры, овцы, свиньи), и если она продавала, например, вещи, сделанные из шерсти ее овец, деньги также принадлежали ей (и ее детям). Приданое начинали собирать с раннего возраста будущей невесты. Сначала это делали ее родители, а затем и она сама. Девушки сами шили себе одежду и кухонные текстильные принадлежности, соревнуясь в мастерстве рукоделия, чтобы их приданое выглядело привлекательнее, чем у других. Приданое не скрывали, секрета в этом не было. Наоборот, родители обычно рассказывали потенциальным женихам (через сводниц, свах) о собственности своей дочери. После согласия на последующий брак производилась опись приданого, и в день свадьбы родственники невесты обычно требовали "выкуп" за это имущество. Невесты "высшего света" Приданое девушек из дворянских семей, связанных с императорской семьей, регулировалось законами Российской Империи. Кроме того, после свадьбы девушка получала только половину суммы, а остальное хранилось в банке, и ей выплачивались ежегодные проценты. Тендеры проводились среди поставщиков различных товаров для приданого царской дочери или внучки: фарфоровые, стеклянные и мебельные фабрики высоко ценили престиж, придаваемый этим заказам, и пользу, которую они могли принести репутации своих предприятий. Если Великая Княгиня выходила замуж за иностранца, брачный контракт был обязательным условием. Кроме того, приданое невесты, выходящей замуж за иностранца, включало переносную церковь со всей необходимой церковной утварью, если муж был другого вероисповедания. Русские невесты за границей обычно тратили свои деньги на домашнее хозяйство, путешествия и собственные нужды. Может ли женщина выйти замуж без приданого? Конечно, женщины выходили замуж и без приданого, но тогда на особо удачную партию рассчитывать не приходилось. Как сегодня с приданым у женщин? Брачные традиции резко изменились в начале XX века, когда женщинам были предоставлены равные с мужчинами права. Приданое перестало иметь ключевое значение, хотя женщины продолжали собирать постельное белье и полотенца перед свадьбой даже в советское время. В деревнях до сих пор можно встретить деревянные сундуки с бабушкиным и прабабушкиным приданым-настоящие антикварные вещи! В то время как в республиках Северного Кавказа приданое по-прежнему является неотъемлемой частью любой свадьбы. Хотя, конечно, в наши дни его можно собрать очень современным и удобным способом: в Чечне и Дагестане есть специальные “магазины приданого”, где можно купить все необходимое и сразу же упаковать в симпатичный сундучок.

А форму где взял? Классные бычки.

ЭЭЭЭ.Это уже отдельная история. вечером напишу))))

Самогон - это сила!!!!! Но ликёр-то вкусный!!!!!!!! Хоть и сладкий.

Ничего!!Повторенье - мать наша!!!!

Рыжик не умею)) Рецепт давай!!!!Может кому пригодится.

NeBl@ndiNka, Договорились))Как соберусь - так и напишу. А на Новый год буду делать "Наполеон".

NeBl@ndiNka, Я сюда другой бы крем сделала. Что-то в ролике мне этот яично-масляный не по нраву. И плоховато взбили его там. Я сделаю сливочный.Т.е из взбитых сливок.

Иностранцы о моде на прически у русских XV-XVII веков"Великий Новгород удивительно большой город... дамы имеют две косы из своих волос, свисающие за спиной и мужчины одну косу... Другой большой укрепленный город королевства и сеньории Руси, называемый Псков... И имели русские этого города длинные волосы, спадающие на плечи. И их женщины имели круглые диадемы за головами, как у святых" Жильбер де Ланнуа. Путешествия и посольства(1413-1414 гг.) "А на себе не учнешь Батыево знамения носити, почен тобою в головах и всех твоих бояр с густыми волосы и с великими борадами у меня будут" Ярлык Ахмата Ивану III (1480 г.) "Замечательный город Псков... Латины называют его Плесковией. Жители его по языку и религии — все русские, бороды не бреют, волос на голове не стригут, но одежду носят совсем немецкую" Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях (1517 г.) "Гнушаюсь, когда увижу православных с бритыми головами, и из глубины сердца воздыхаю, что христиане уподобляют себя туркам-христианоборцам, и не только тафьями, но и сапогами по образцу турецких, так что ни по чему иному не можешь узнать, что они христиане, как только по крестному знамению" Максим Грек. Послание к Адашеву о тафьях (вторая четв. XVI в.) "Здесь каждый волосы на голове стрижет и обривает, А длинных локонов носить себе никто не позволяет" Джордж Турбервилль. Послания из России (1588 г.) "Некоторые отращивают очень длинные и густые бороды. Другие бреют бороду и всю голову бритвой, а иные выдергивают волосы на бороде маленькими железными щипчиками, оставляя только усы и маленькие полоски к ушам. Перед большими праздниками все они, высшего и низшего звания, кроме только таких, которые в опале у великого князя, снимают волосы с головы бритвою" Петр Петрей. История о великом княжестве Московском (1615 г.) "Волосы на голове только их попы или священники носят длинные, свешивающиеся на плечи; у других они коротко острижены. Вельможи даже дают сбривать эти волосы, полагая в этом красоту" Адам Олеарий. Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию ( 1647 г.) "Волосы на голове они (русские) бреют только раз в год. Их волосы тонки и хорошо расчесаны по всей длине" Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву (1654−1656 гг.) "Из всех русских бояр и князей, у одного его (боярина Артамона Матвеева ) сына, вопреки народному обычаю, растут на голове волосы" Адольф Лизек. Сказание Адольфа Лизека о посольстве императора римского Леопольда к великому царю Московскому Алексею Михайловичу (1675 г.) "Волоса у них, по большей части, русые или рыжие, и они чаще стригут их, нежели расчесывают" Якоб Рейтенфельс. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии (1676 г.) Подытожим данные иностранцев, посещявших русские земли, о русской моде на прически. Итак, в начале 15 в. псковичи предпочитали носить длинные волосы "спадающие на плечи", а новгородцы заплетали волосы в косу. Вероятно, псковичи моду на длинные волосы сохранили до начала 16 века "волос на голове не стригут". Жители Московской Руси во второй половине 15 в. имели "классический" внешний вид русского человека с "густыми волосы и с великими борадами", основываясь на иконописных изображениях можно предположить, что и ранее на Северо-Востоке Руси предпочитали носить бороду и волосы средней длинны. Как видим, до объединения русских земель в прическах их уроженцев наблюдались различия. В первой половине 16 в. жители Русского государства (видимо, прежде всего знать и военное сословие "вельможи даже дают сбривать эти волосы, полагая в этом красоту") начинают выбривать голову наголо, очевидно под восточным влиянием: " уподобляют себя туркам-христианоборцам". Мода эта в среде знати продержалась, судя по всему, довольно долго и доминировала до середины 17 века. Во второй половине 17 века голову продолжают выбривать, но в то же время начинают и отращивать волосы.

Самый лучший способ решения проблем.Недавно давала интервью для одного журнала. Задают вопрос: «Лена, как вы переживаете сложности?».Я честно ответила, что в любой сложной ситуации, если понимаю, что на данный момент ничего не могу изменить, я ложусь спать. Спать полезно. Во сне разглаживаются морщины, восстанавливается уровень кортизола, становишься спокойнее и увереннее. Нас учат преодолевать трудности, бороться с проблемами. Нас не учат самому главному – пережидать период неопределенности. Выдерживать неизвестное. Если я уверена, что сделала все, что смогла, я даю себе время на отдых. Всегда в голове будет кто-то зудящий: «ну, подпрыгни еще, ты сделала мало, ты сделала плохо, ты не спасла мир и милых розовых пони». Я говорю себе: «не убегай от снайпера, умрешь уставшим». Если завтра должно случиться что-то плохое, то лучше это плохое встретить бодрым и отдохнувшим. И очень часто выясняется, что проблема вовсе не такая страшная или вообще решается сама собой. Рефлексия – это хорошее качество. Она помогает нам видеть и слышать себя, оценивать то, что с нами происходит. Именно благодаря рефлексии человек понимает, что он хочет, что ему нравится. Но только не стоит забывать, что всему свое время. Потом меня спросили, а что я делаю, если мне причинили боль. И тут на меня снизошла вселенская мудрость, и я опять ответила, что иду спать. Дело в том, что люди вообще в большинстве своем жестоки, но чаще всего просто глупы. У меня нет времени на переживание из-за чужой глупости и жестокости, а уж тем более на месть. Не мне с этим жить. Это не моя ноша. Это ноша того человека, который сделал мне плохо. Мстить – это значит разделить его ношу пополам. Нет, спасибо. Пусть несет ее сам. Мне есть, чем заняться, а сон не самый худший вариант. Я ложусь спать, когда болею, когда не знаю, что делать, когда теряю ориентиры, я ложусь спать. Жить без сомнений – невозможно. Но сон очень помогает обрести почву под ногами. Усталость, тревоги и сомнения – плохие советчики. Трезвый ум и ясность мысли – хорошие. Единственное время, когда я не сплю, это когда я занята любимым делом или влюблена. Недавно я работала над текстами из дневника одной шестнадцатилетней барышни из Петербурга, жившей на территории Польши в 28 году. Был жесткий дедлайн, и я писала 38 часов подряд с пятью тридцатиминутными перерывами, на кофе и шоколаде. Я была так увлечена процессом, что проснулась через пять часов после сдачи проекта, чтобы прочесть на почте новое задание. Любовь. Любовь к человеку или любовь к делу. И это я считаю единственным приемлемой причиной отказа от сна. А все остальное легко решается валерьянкой для спокойствия, спортом для бодрости и хорошим сном для ясности мысли. Елена Пастернак

Как украсить новогодний стол?

Русские в XII - XVI веках Ограниченность источников XI — XIV вв. (достаточно узкий круг по преимуществу нарративных памятников) не дает и не может дать прямого ответа на вопрос, насколько представление о совокупности всех восточных славян, как особом едином народе («языке»), впервые четко выраженное на страницах «Повести временных лет» в начале XII в., проникло в сознание широких кругов населения, выйдя за рамки интеллектуальной элиты тогдашнего общества. Однако, хотя косвенный, но достаточно определенный ответ на вопрос о степени развития интеграционных процессов у восточных славян XII — XIII вв. все же может быть получен. При неразвитости интеграционного процесса мы вправе были бы ожидать сохранения у восточных славян более ранних традиционных форм самосознания — прежде всего сознания принадлежности к племенному союзу, являвшемуся, одновременно, и социальным, и этническим организмом. Есть основания полагать, что в сознании восточных славян племенные традиции еще в начале XII в. занимали достаточно заметное место: в «Повести временных лет» приводятся не только названия многих восточнославянских племен, но и сведения о территории их расселения, некоторые данные об их обычаях, предания о родоначальниках некоторых племен. Однако в обширных повествованиях нарративных источников о событиях первой половины XII в. население отдельных древнерусских земель крайне редко определялось по своей племенной принадлежности, а с середины XII в. старые племенные названия в текстах летописи вообще перестают встречаться, а население отдельных районов (от больших княжеств до мелких округов) обозначается, как правило, термином производным от названия его политического центра («новгородцы», «псковичи», «полочане» и т. д.). Очевидно, что в этой новой терминологии находило свое выражение лишь областное, а не этническое самосознание . Своеобразие картины, которая возникает в результате анализа летописных текстов, станет особенно отчетливым, если сопоставить ее с положением на германских землях более раннего и того же времени. Здесь на территории Тевтонского королевства отдельные крупные княжества — земли, такие как «Саксония» или «Бавария», формировались на базе старых племенных союзов, а законодательство («Саксонская правда», «Баварская правда») представляло собой приспособленную к новым социальным отношениям запись традиционного племенного права. Здесь сохранялись не только традиционные этнонимы, но и сознание преемственной связи между средневековой «землей» и старым племенным союзом. Подобную же ситуацию можно наблюдать и в Скандинавии. Даже в соседней с Древней Русью Польшей, где таких мощных традиций племенного самосознания, судя по всему, не было, некоторые из средневековых «земель» сохранили старые племенные названия (Силезия, Мазовия). Как представляется, столь радикальное исчезновение на восточнославянской почве традиционных племенных этнонимов может быть объяснено (от обратного) не имеющим явного отражения в нарративных источниках распространением сознания принадлежности всего восточного славянства к одной народности — «Руси». Позитивные свидетельства развития такого процесса дают договоры Смоленска с Ригой в XII в., где население княжества обозначается как «Русь» — особая общность, противостоящая «Латинскому языку», смоленский купец — это «русский гость», а житель смоленского княжества — «русин». В одной из редакций договора говорится о «Русской земле», в состав которой входят «волости» смоленского и полоцкого князей . Как показывает анализ нарративных и документальных источников второй половины XIII — начала XIV в., на всех частях восточнославянской этнической территории местное население называет себя «русинами» или «русскими», а страну, в которой они живут, «Русью» или «Русской землей» и свой язык — «русским». Таким образом, и сравнительно-исторические сопоставления, и конкретные наблюдения говорят в пользу положения о широком распространении у восточных славян в XII — XIII вв. сознания их принадлежности к широкой этнической общности — «русскому языку», которая определяется исследователями как древнерусская народность. В свете сказанного представляется особенно актуальным исследовать вопрос о том, какие факторы способствовали распространению этой формы этнического самосознания в условиях растущей политической раздробленности древнерусских земель. Немалую роль сыграло здесь, по-видимому, единство исторической памяти, существование общей исторической традиции (как известно, в основе всех дошедших до нас памятников древнерусского летописания лежат киевские своды конца XI — начала XII в.)… В истории восточных славян конец XIV в. действительно может рассматриваться, как важнейший хронологический рубеж. С этого времени есть все основания говорить о разных исторических судьбах отдельных частей восточного славянства в рамках новых многоэтничных государств. Начиная с этого времени постепенно нарастают различия между социальным строем тех частей восточного славянства, которые вошли в состав Великого княжества Литовского и Польского королевства, с одной стороны, и тех, которые вошли затем в состав формирующегося Русского государства, с другой. Параллельно с различиями в социально-политическом строе постепенно формировались и важные различия в характере политической культуры, социальной психологии, а затем и в круге общекультурных интересов. Однако следует иметь в виду, что на рубеже XIV — XV вв. такие различия лишь зарождались, и нужно было время не только для их полного развития, но и для осознания их существования обществом по обе стороны рубежей, отделявших державы Ягеллонов от земель Северо-Восточной Руси. Тем самым нет серьезных оснований рассматривать рубеж XIV — XV вв. как важную веху в развитии этнического самосознания восточных славян. Можно говорить лишь о том, что с этого времени возникают объективные предпосылки для формирования нескольких восточнославянских народностей. Ко времени русско-литовских войн рубежа XV — XVI вв. относится ряд свидетельств, которые говорят не только об осознании представителями общественной элиты этих различий, но косвенно и о том, что этот факт очень существенно повлиял на позицию восточнославянской шляхты и мещан Великого княжества Литовского во время военного конфликта между ним и Русским государством. В записке, поданной Сигизмунду І в 1514 г., указывалось, что «жестокая тирания» московских князей является причиной того, что «русские» в Великом княжестве Литовском не хотят перейти под их власть . О «тиранской власти» московских князей, в государстве которых богатство и общественное положение человека зависит от воли правителя, писал, как о препятствии для соединения восточных славян, придворный хронист Сигизмунда I Иост Людвиг Деций . К этому же времени — первым десятилетиям XVI в. — относится появление в источниках сопоставлений московского и «турецкого» правления как двух сходных типов политического устройства . Хотя эти высказывания принадлежат представителям польской элиты, как представляется, в них предложено верное объяснение политического патриотизма шляхты и мещанства Великого княжества Литовского во время русско-литовских войн рубежа XV — XVI в. , и они могут рассматриваться как определенное отражение общественных настроений в этом государстве. Однако нет никаких оснований полагать, что уже в то время данные различия социально-политического строя осознавались как признаки принадлежности к разным этническим общностям. Имеющиеся свидетельства говорят об обратном. В уже цитировавшейся записке 1514 г. говорится о том, что у «русских» Литвы и «Московитов» общая религия, язык и ссылка на «тиранию» московских правителей в таком контексте служит объяснением того, почему одна часть народа все же не хочет присоединиться к другой. Для Матвея Меховского, писавшего в своем «Трактате о двух Сарматиях», что «в государстве московском, как и в земле турок людей перебрасывают с места на место», тем не менее было ясно, что жители Московии «Rutheni sunt et Ruthenicum loquuntur». Дипломат и советник Сигизмунда II Мартин Кромер в середине XVI в. писал, говоря о Руси, что Московия — это «их же племя и часть», что жители Московии сами называют себя русскими и говорят на русском языке, что под властью московских правителей живут «русские люди» из многих ранее независимых княжеств . Представление о том, что все восточные славяне являются, в сущности, одним народом, достаточно определенно прослеживается и в высказываниях польских публицистов времени бескоролевья 1572 — 1573 гг. Утверждая, что население «Московии» может измениться к лучшему под воздействием польской культуры, один из публицистов писал: «Посмотрите, как был перед тем люд литовский и русский, а московский люд — та же Русь и то же племя» . Другой публицист, предостерегая против избрания Ивана IV на польский трон, обращался к польской шляхте со следующими словами: «ваше панование Руси надоело, и она может встряхнуть рогами, надеясь на государя своей веры, своего языка и своего народа» . В 1578 г. завершил работу над «Описанием европейской Сарматии» итальянец Александр Гваньини, офицер витебского гарнизона. Однако и в сочинении этого автора, находившегося в особенно тесном контакте с восточнославянской средой, говорится о двух частях России — «Белой», которая находится под властью великого князя Московского, и «Черной», которая находится под властью польского короля. Жители Московии для автора — это «русские» и говорят на «русском» языке, сама Московия образовалась из многих «русских» княжеств, а «москвичи» (Moschovitae) — это «простонародное» название . Пример этого писателя особенно показателен, так как А. Гваньини включил в свой текст подробное описание «тиранства» Ивана Грозного и положение в современной ему «Московии» описывал в самых черных красках. Это, однако, не послужило для него основанием к тому, чтобы рассматривать жителей «Белой» и «Черной» России как представителей двух разных народов. Разумеется, все эти свидетельства позволяют лишь косвенно судить об этническом самосознании восточных славян в границах держав Ягеллонов, а затем — в Речи Посполитой. Однако следует учесть, что в польском обществе не существовало какой-либо самостоятельной традиции об этнических отношениях в Восточной Европе, и представления соответствующих авторов так или иначе должны были основываться на воззрениях почерпнутых из восточнославянской среды. К этому следует добавить, что представители польской элиты никак не были заинтересованы в том, чтобы подчеркивать единство восточных славян (и тем самым, хотя бы косвенно, признавать справедливость притязаний московских государей на древнерусское наследство). Тем самым есть определенные основания искать в приведенных высказываниях польских писателей отражение воззрений, характерных для самой восточнославянской среды. Во всяком случае, знакомство с этой традицией заставляет предостерегать против преувеличения глубины того взаимного отчуждения, которое возникало между восточными славянами России и Речи Посполитой на почве прежде всего различий в характере общественного строя. Эти замечания имеют в виду прежде всего западную часть восточного славянства. Что касается восточной части — жителей Московии, то здесь сохранению представления о единстве восточных славян содействовала и мощная историческая традиция (как письменная, так и народная, фольклорная) и политические факторы (борьба московских правителей за «собирание русских земель»). Изучение памятников исторической традиции, создававшихся в Речи Посполитой эпохи Возрождения, позволяет выделить последнюю четверть XVI в. как время, когда осознание различий привело к переменам в характере этнического самосознания восточных славян на территории Речи Посполитой. Цитируется по: Флоря Б.Н. О некоторых особенностях развития этнического самосознания восточных славян в эпоху Средневековья.

Alone_Wolf_NRR,

Alone_Wolf_NRR, Предупреждаю!!! Это МОЯ ГОРКА!!!!!

Страж Грифон Ну, как бы, ёлку то ставить и украшать - древняя местная языческая традиция. Причём ёлку надо обязательно рубить. Ёлка в это время олицетворяет вечнозелёное мировое древо. Украшениями всегда служили конфеты, сладости и разные блестяшки, которые подносились в дар для заманивания духов. А чтобы приходили духи только из верхнего мира, дерево рубили и привязывали верёвкой к собственному пеньку, сохраняя связь с верхним миром, но прерывая с нижним. А уже у пришедших на угощения и дары духов верхнего мира просили разной помощи, защиты и достатка.

Так вот тут и здорово!!!!!