Как попасть к чародею в ученики. Сборник "Небесная гирлянда"

[Гость Ракса]

Как попасть к чародею в ученики

 

«Вот он, закон подлости во всей красе. Только начинаешь думать, что всё наконец, складывается для тебя хорошо, так становится совсем плохо!»

Эта мысль первой выплыла из темноты неосознанного, когда Сева открыл глаза. Впрочем, действие это ощутимых перемен не принесло – видно, всё равно, ничего не было. Единственной информацией об окружающем пространстве было ощущение каменного пола, немилосердно впивавшегося мелкими неровностями в спину и затылок. Ну, ещё, пожалуй, зябкая сырость, пробирающая до самых костей.

«Пещера, что ли? С какого?..» – и воспоминания хлынули неудержимым потоком, прорвав плотину психологического ступора.

Жизнь Всеволода Линева постоянно складывалась как-то не так. Прекрасная успеваемость в школе по точным наукам никак не компенсировала предвзятого отношения педагогов к «завзятому хулигану», систематически совершавшему мелкие пакости и откровенные диверсии. Чего только стоили тряпки для доски, пропитанные раствором бертолетовой соли, и короткое замыкание всей школы на новогодней дискотеке! Так что после девятого класса настоятельно попросили на выход.

По настоянию отца, начальника строительной организации средней руки, парень поступил в стройтехникум, а после и в вуз на промышленное и гражданское строительство. В сравнении со школьными, студенческие годы были просто сказкой: всеобщая любовь преподавателей, под сенью которой «талантливый мальчик» неуклонно шёл на красный диплом.

А теоретическая физика и прикладная математика, вкупе с начертательной геометрией, стали настоящей страстью Линёва. Но заниматься чистой наукой не случилось: отец категорически возражал против того, чтоб его сын, всю оставшуюся жизнь, влачил полуголодное существование бюджетника. И Сева с головой окунулся в рутинные обязанности инженера-строителя под батиным крылышком.

Однако и здесь тоже не заладилось – карьерный рост вместе с фирмой ушёл в крутое пике – страну накрыл экономический кризис, и мелкую рыбёшку на строительном рынке сожрали игроки покрупнее, с более мохнатым административным ресурсом. Так что одно время пришлось перебиваться случайными заработками, благо руки росли откуда надо.

Помыкавшись с год на вольных хлебах, Сева нашёл работу почти по специальности, в филиале крупной столичной фирмы. Работа унылая, заплаты хватало только на поддержку штанов, да ещё и тимбилданутая манера начальства, на западный манер, провоцировать внутри коллектива мышиную возню, откровенно напрягали. Душа всё настойчивее простила свободы. И свобода не заставила себя ждать!

В один прекрасный день на почту пришла какая-то левая рассылка из ещё более «левого» турагентства. После минутного колебания молодой человек открыл электронное письмо, хотя по уму следовало отправить оное прямиком в корзину. Текст, на фоне сказочно прекрасной картинки, гласил: «Отдых вашей мечты по смешным деньгам – горящие туры в Индию за четверть цены! Древняя и волшебная страна! Приходите по ссылке, и мы ответим на все ваши вопросы!!!» Не задумываясь о последствиях, Сева «пошёл».

Двухнедельный тур «ол-инклюзив» и правда, стоил подозрительно дешёво, но главное, что как раз накануне ровно столько отдал задолжавший за проект клиент. Не прошло и года... Натурально - телился девять месяцев. А ещё у девушки, щебетавшей на другом конце телефона, был такой сладкий голос, что деньги он перевёл без всякой задней мысли. Хотя и был твёрдо намерен по системе «трейд-ин» поменять своего старого четырёхколёсного друга на лошадку посвежее.

Как ни странно, и начальство без слов отпустило, и даже «без содержания» брать не пришлось. Поменялись с коллегой местами в графике: «Лето на зиму? И сам отдаёшь? Благодарен безмерно. Сможем всей семьёй съездить на море!» – как дитя радовался тот. Так что выплаченные, до кучи, отпускные были совсем приятным бонусом.

Вопреки подспудным страхам, чартер прилетел вовремя, а номер в гостинице оказался просто выше всяких похвал. Кормёжка хорошая и даже несколько экскурсий, по местным достопримечательностям, входили в стоимость тура.

В старом городе была жуткая толчея, но даже это почти не мешало наслаждаться великолепной архитектурой. Мастерство древних зодчих восхищало – рассчитать такие проекты «голыми руками» и без всяких электронных помощников!– право, достойно уважения.

Когда дипломированный строитель бродил в хитросплетении улочек, жадно впитывая окружающую красоту, в голове его, то и дело, звучал голос старого педагога по черчению: «Храмы простояли тысячи лет именно потому, что наши предшественники не ленились думать своей головой и чертить своими руками!» А совершенство резьбы по камню, просто-таки захватывало дух, понимающего туриста! Ведь никаких технических приспособлений, кроме самых примитивных инструментов, не применялось!

Близился полдень и жара начинала утомлять. Всеволод порыскал взглядом в поисках какой-нибудь кафешки или хотя бы лотошника – пить очень хотелось. Да и перекусить тоже было бы нелишним. Как назло, на той маленькой улочке, куда он забрёл, даже близко не было ничего похожего. Спросить и то было не у кого – город как будто вымер. И парень сам ощутил безотчётную, но очень настоятельную потребность укрыться от палящего солнца.

В конце переулочка была какая-то лавчонка, особенно призывно манившая внешним блоком кондиционера на фасаде. А мелодично звякнув колокольчиком на двери, парень оказался почти что в раю... на очень восточный манер. Тело обволакивала благословенная прохлада, а глаза с лихорадочной жадностью разбегались по сверкающим побрякушкам, что были в изобилии разложены на прилавках.

− Велком, сахиб! Плиз, Плиз! – хоть прозвучало это очень радушно, Сева вздрогнул.

Голос принадлежал низенькому и очень жилистому торговцу с шикарными усищами и цепким взглядом чёрных-пречёрных глаз. Человек неопределённого возраста, в традиционных цветастых одеждах: драпированный кусок пурпурной ткани, в качестве штанов и длинная, почти до колен, рубаха (забавно, но название этого предмета индийского мужского гардероба было почти привычно для слуха – курта). Парень был готов поклясться, что хозяин этого голоса, буквально материализовался из воздуха за его левым плечом.

Колоритный персонаж, делая пригласительные жесты ещё несколько раз повторив «Плиз», пристально снизу вверх заглянул ему в лицо. Молодой человек был счастливым обладателем двух метров роста и «косой сажени» в плечах, а ещё густая, без всяких поползновений к выпадению, шевелюра русых волос, серо-стальные глаза и ямочка на подбородке обеспечивали неизменный успех у женщин.

Понимая бесполезность своих увещеваний, продавец настойчиво потянул потенциального покупателя за рукав поближе к товару.

− Ван хандрид долларс! Вери, вери, вери гуд! Эйти долларс! Вери, вери гуд! Фифти долларс, фоти! Вери гуд! Фёти долларс, твенти! Гуд! Гуд? – затараторил торговец, указывая на разные изделия.

− Ноу, ноу! – отрицательно замахал Всеволод руками.

Он совершенно точно не собирался покупать индийскую ювелирку, тем паче бижутерию (лишних денег не было, да и особо не кому, а мама эту «жуткую безвкусицу» точно не наденет). Но жилистый человечек не унимался:

− Плиз! Тен долларс! Гуд! Гуд! – с ещё большим напором заявил тот, подхватив с прилавка большой кулон с чёрным камнем и перламутровыми элементами на массивной цепи двойного плетения. И слегка раскачивая этот предмет перед глазами, искушающе повторил, − Тен долларс, сахиб!

Не отдавая себе отчёт, Сева достал бумажник и вытащил требуемую сумму, получив в обмен «драгоценность», которую так страстно возжелал. И крепко зажав в ладони своё приобретение, так же на автопилоте покинул лавочку. Миновав квартал и повернув за угол, парень как будто бы очнулся – он же искал кафе! Но, похоже, не нашёл - голод и жажда терзали все сильнее, а в руке неизвестно откуда образовалась какая-то побрякушка. Но задумываться сейчас над этим было некогда, куда насущнее было побыстрее выбраться из этого лабиринта – автобус до отеля отправится в четыре часа пополудни, так что с поисками уже следует поторопиться.

Хвала прекрасной зрительной памяти – здесь он уже проходил! И точно следующий поворот «выплюнул» Севу на широкую улицу, запруженную людьми, ведущую к парку, возле которого и остановился экскурсионный автобус. Перехватив на ходу у лотошника, какой-то местный фастфуд и большую бутылку воды, Всеволод с наслаждением нырнул в густую парковую тень. А там почти сразу нашёлся укромный уголок с журчащим ручейком и на удивление удобной каменной скамейкой – для импровизированного пикника самое оно.

Впрочем, к еде он как раз не притронулся. Эта побрякушка стала настойчиво привлекать внимание, как только парень засунул её в карман брюк. Сначала она лишь немного потеплела, но когда, утолив жажду, Сева вознамерился впиться зубами в начиненную овощами и мясом лепёшку, таинственная штуковина стала нестерпимо горячей.

С досадой отложив вожделенный обед, молодой человек поспешно извлёк на свет белый подозрительный образчик индийской бижутерии. Как ни странно, но сейчас бронзовый (похоже) кулон даже холодил. А большой чернильно-чёрный камень словно бы чуть заметно светился в самой глубине. И вообще, всё время пока парень внимательно рассматривал загадочную вещь, его не покидало настойчивое чувство, что с ней что-то не так, как должно быть. И чувство это возрастало с каждой минутой.

Повинуясь безотчётному импульсу, Сева с силой нажал и провернул камень: что-то щёлкнуло и детали кулона пришли в движение – кулон оказался головоломкой. А где-то в глубине сознания молодого человека вспыхнула мысль: «Чтобы всё было правильно, нужно верно сложить орнамент». И ещё, никак не покидало ощущение, что орнамент этот не просто бессмысленное хитросплетение тонких проволочек, инкрустированных на перламутровых пластинах, а натуральная электронная схема!

Пальцы все делали сами – стоило хоть на секунду задуматься как «знание», что, куда и в какой последовательности надо передвинуть тут же, исчезало. И продолжать можно было, лишь вновь войдя в состояние этакого безмыслия (благо медитативные навыки имелись).

И вот, последняя деталь встала на место. Разум и тело Всеволода затопила безмерная и всепоглощающая радость – сейчас только повернуть камень, так что бы тот занял приготовленное для него ложе, и всё в мире встанет на свои места!

Так он и сделал.

Радость, нет, теперь уже чистый экстаз стал настолько сильным, что парня буквально распирало изнутри. Он, кажется, даже начал светится. Или это светился воздух?

Это, пожалуй, было ближе к истине: окружающая реальность выдавала какой-то стробоскопический эффект, пульсируя со всевозрастающей частотой. Каменная скамья начала засасывать в себя сидящего человека, и Сева вскочил. Но сил хватило лишь на несколько шагов. Не различая дороги, парень оказался в ручье, но каменистое дно (так показалось вначале), мёртвой хваткой обхватило ноги и теперь тоже тянуло куда-то вниз. Секунда-другая и он провалится окончательно и всенепременно захлебнётся.

Но вышло иначе – когда воды буквально схлопнулись над его головой, молодой человек продолжил дышать как ни в чём не бывало. Так ещё и тело наполнилось ощущением полёта, а вокруг «проявились», переливающиеся нездешним светом, стены какого-то туннеля.

Истерично хихикнув, Сева вслух ляпнул: «Всё чудесатее и чудесатее…» Но окружающее пространство беззвучно сказало: «Самые те слова, парень!»

 В следующий момент, а может и вечность спустя, он завис в позе эмбриона, примерно в метре над полом пещеры или может быть очень просторного зала, между пятью невысокими обелисками классической формы. И стены, и эти камни тоже испускали дрожащий свет, который быстро померк, и Всеволод Линев, будучи не в силах и дальше удерживаться в воздухе, свалился, здорово ударившись затылком, и потерял сознание.

 

* * *

«Итак. Я провалился в какую-то пещеру. Как провалился разговор отдельный и сейчас не самый существенный. Лучше подумать, как буду отсюда выбираться?» − проговорил вслух молодой человек, приведя верхнюю часть тела в вертикальное положение. 

Ушибленный затылок саднил немилосердно, но на ощупь крови не было. Впрочем, ощущение боли как раз обнадёживало – памятуя полёт через туннель, под ложечкой неприятно посасывало: «Может, я умер?».

Нет! Если болит, значит, ещё живой! Да нет, точно живой – когда он говорил, вокруг гуляло эхо. 

Дабы удостовериться, и определится в своём статусе окончательно, Сева закричал: 

− Э-ге-ге-ге-е-ей! − как и положено, звук отразился от сводов и, помещение наполнилось гвалтом. − Замечательно! — с энтузиазмом, опять же в голос, произнёс сидящий на полу человек.

Так, со своим статусом он разобрался − пора было подумать, как отсюда выбираться! Всеволод сосредоточился, стараясь как можно точнее вызвать в памяти мгновение, когда светящиеся стены позволили взгляду запечатлеть строение этого помещения. Вокруг, буквально в нескольких метрах располагались пять камней. 

Хотя не «в круг»… Гладко, до блеска отполированные каменюки венчали вершины пентаграммы, а Сева сидел в самом её центре. Эта мысль заставила поёжиться и, парень на четвереньках осторожно пополз в направлении выхода... искренне надеясь миновать торчащие обелиски, не «обнаружив» ни один из них лбом.

Высокий арочный проём, по его воспоминаниям и представлениям опытного строителя, был где-то впереди. И точно. В той стороне появился огонёк, который слегка покачиваясь быстро приближался! Молодой человек тоже прибавил «шаг», хотя подниматься на ноги всё же не стал – впереди были ступеньки, а падать с колен не так высоко. Сева как раз и обнаружил самый край верхней из них запястьем, когда огонёк приблизился настолько, что стало понятно – это фонарь типа «летучая мышь» в руке девушки или молодой женщины. Обнаружить-то, обнаружил, но не удержался и съехал лицом вниз к ногам незнакомки.

− Нирамайя? – с явным акцентом, но столь же явным беспокойством в бархатистом голосе произнесла девушка (теперь-то в этом удостовериться можно было доподлинно).

− Да-да! Всё нормально! – с энтузиазмом отзывался Всеволод, вскакивая на ноги.

Негоже ползать в грязи, пусть и у столь прекрасных ног! Узкие брючки какого-то красного цвета (в скудном свете фонаря толком не разобрать), плотно облегали длинные, стройные ножки, а блестящая вышивка по горловине и низу, коротенькой блузочки в тон штанишкам, бесстыдно привлекала мужские внимание к глубокому декольте и плоскому животику. Тёмная головка, венчавшая всю эту прелесть, тоже была очень даже ничего. Так и располагалась почти «на уровне»: удивительно, но миловидная незнакомка лишь немного уступала в росте «северному богатырю». Ещё Севе показалось, что за спиной девушки болтался чёрный плащ. Но как он там держится, понять было совершенно невозможно – он словно рос прямо из района лопаток.

− Я безмерно счастлив, что случай свёл меня с такой красавицей! Меня зовут Сева. А как я могу называть вас? – вопросы, на предмет того, где он и как сюда завалился, незаметно отступили на задний план.

− На апу! – со смущённой улыбкой отозвалась прелестница, замахав, свободной от фонаря рукой, из стороны в сторону.

− Ду ю спиг инглишь?.. Дойч? – та, лишь отрицательно мотала головой, − Я Сева! Се-ва, – повторил молодой человек, хлопая себя по груди.

− Атас, атас! Ануждам! – нетерпеливо протараторила незнакомка и, присовокупив энергичное, − Драваат! − схватила парня за руку и потащила по сводчатому коридору.

Потом была бесконечная винтовая лестница. То, откуда они пришли и куда поднимались, тонуло в непроглядном мраке – только несколько ступеней прямо под ногами, свет высвобождал из темноты, тотчас же скрывая обратно. Молодой человек, попытался их считать: дабы прикинуть глубину той «дыры» откуда они выбирались, но очень быстро сбился со счёта.

Самое удивительное, что ступала его провожатая совершенно бесшумно (будто бы и пола не касалась), в то время как его собственные шаги, в лёгких сандалиях, будили нескончаемое эхо.

Наконец, этот долгий подъём закончился (топать пришлось от центра Земли — никак не меньше) и взору Всеволода, предстала массивная дверь. Очень кстати! Так хотелось вырваться под жаркое солнышко, поскольку молодой человек, в шортах до колен и рубахе с короткими рукавами, в сырости подземелья изрядно продрог.

Дверь распахнулось и вожделенное тепло, конечно, пахнуло, но это была единственная хорошая новость. Когда глаза адаптировались, оказалось, что по ту сторону не было парка... А ведь обязан был ТАМ быть! Не было даже города, в центре которого был парк. Сева стоял посреди наружной галереи, переходившей в террасу на первом этаже какого-то старинного здания. Ладно бы только это, но с галереи открывался вид на заснеженные горные пики и бурную реку у их подножья... хотя там их быть вообще не должно́. То есть абсолютно!

− Это… Та-а-ам горы, – на грани истерики пробормотал парень и, привлекая внимание своей спутницы к этому вопиющему несоответствию, даже нервно потыкал пальцем в сторону подозрительных геологических образований для убедительности.

− Атас, ануджам! Драва-а-ат!..

Это мы уже слышали… Делать нечего, оставалось только собрать волю в кулак и топать, резко ставших ватными ногами, за обворожительной незнакомкой. Теша себя надеждой, в конце концов, получит хоть какие-то ответы на всё множащееся число вопросов. 

Странно (хотя странностям уже пора было становиться в очередь), но, при свете дня, никакого плаща на ней не оказалось. Только несколько перекачанные для девушки мышцы, отлично просматривавшиеся через глубокий вырез на спинке блузы. Но в подземелье плащ точно был – молодой человек вполне отчётливо видел его чёрную массу позади девушки!

В конце галереи была такая же открытая лестница, а так хотелось престать видеть эти горы! По ступеням они поднялись на пару этажей и, свернув в коридор, углубись во чрево здания. И снова коридоры, повороты, коридоры.

В одном из таких, парень издали заметил группку из пяти человек, которые о чём-то оживлённо спорили.

«Может, хоть эти знают английский? Пусть и в объёме школьной программы. Индия же совсем недавно была британской колонией!» – пронеслось у Севы в голове и, он стал понемногу забирать вправо, чтобы как можно ближе пройти рядом с эркером, в котором устроилась компания. Но «сорри», с которого молодой человек хотел начать разговор, так и застряло в горле. Какой английский – они даже людьми не были! Двое из них так точно!

На скамейке у окна сидело, свернув под сидением хвост, змееподобное существо жёлто-коричневой окраски. Кажется, женского пола – уж очень по-женски выглядела длинная рубашка, прикрывавшая чешуйчатый торс и верхнюю часть... бёдер. Другой – тоже в чешуе, но зелёный и больше походил на очень зубастого ящера или крокодила, вставшего на задние лапы. Этот был одет в чёрные бриджи и до половины застёгнутую чёрную куртку. Обуви не было – таких здоровущих когтей никакие ботинки не выдержат.

Неуместность чёртовых гор, стремительно уходила на второй план. Неуместным становился весь мир целиком.

«Меня похитили инопланетяне!!!» – молнией вспыхнула мысль, и всё вокруг начало кружиться, а пол медленно поплыл из-под ног.

Падение предотвратила его спутница. Как она, такая хрупкая смогла удержать его девяностокилограммовую тушу? Не не, одни мышцы, ни грамма жира. Восточные единоборства, позволяли держать себя в форме. Сева занимался ими уже не первый год и добился впечатляющих для европейца успехов. Сей факт отмечал даже его сен-сей (чистокровный китаец, между прочим). Но девушка без особого напряжения привела Севу в вертикальное положение. 

Похлопала по щекам, заглянула в мутнеющие глаза и, абсолютно неожидано, обхватила руками за шею и прижалась своими губами к его губам, просунув в рот горячий язычок. В голове мгновенно прояснилось, сердце забилось чаще, и тело наполнилось энергией. Даже нелюди с их миром не казались больше такой уж катастрофой. Парень почти готов был если не свернуть горы, то, по крайней мере, попытаться разобраться с этой чертовщиной.

Удовлетворившись, произведенным результатом, красотка высвободилась из Севиных объятий и деловито произнесла сакральные: «Ануджам, драваат». После чего продолжила путь. Молодой человек с готовностью двинулся следом. Ещё один поворот и несколько десятков шагов.

Девушка как вкопанная остановилась пред дверью, неотличимой от прочих в этом коридоре, отделанном вполне традиционной для Индии потолочной резьбой и деревянными панелями, потемневшими от времени.

− Арваак! – ободряюще и даже с нежностью произнесла она, подталкивая парня в спину.

Тот несколько раз энергично выдохнул и, нажав на ручку, резко толкнул двери.

 

 * * * 

За дверью была просторная, но основательно захламлённая всякими удивительными штуковинами комната. Нет, более всего это походило на кабинет какого-то учёного.

Шкафы до потолка, заполненные книгами, скелетами мелких зверюшек и банками с препаратами. На стене коллекция насекомых, а в стеклянной витрине – окаменелостей и кристаллов в породе. Конторка, заваленная бумагами, а на отдельном столе всё необходимое для химических экспериментов: трубки, пробирки, склянки, реторты. 

В углу, в глубоком и, по-видимому, очень удобном кресле, как паук в паутине сидел хозяин этого кабинета. Хотя ничего паучьего во внешности не было – человек (и то, слава богу), высокого как Сева роста и эквивалентного телосложения. Очень светлые, но не седые волосы и на лице очень мало морщин. Однако неуловимая очевидность свидетельствовала, что лицо это умудрено долгими годами напряжённых исследований. Да, именно глаза синего-пресинего цвета, светились вековой мудростью.

Впрочем, отделаться от навязчивого ощущения, что он жирная муха и наконец-то попался, Всеволоду никак не удавалось.

− Зови меня Тримал, я ждал тебя уже очень долго. Проходи садись. Нам есть о чём побеседовать, − без предисловий начал мудрец; в сознании молодого человека этот ярлык накрепко прицепился к образу сидящего напротив человека.

Чуть замявшись, парень прошёл-таки вглубь комнаты и уселся на стул, указанный новым знакомцем.

То, что этот, говорил на понятном языке, пусть и с едва заметным акцентом, больше радовало, чем удивляло – наконец-то можно хоть кого-то расспросить!

− Эта другая планета, галактика? – выпалил Сева.

− Нет, планета та же. Но мир иной. Иная вероятностно-временная вариация, − с чуть снисходительной улыбкой ответил Тримал.

− Вероятностно-временная? Но там, – молодой человек потыкал больши́м пальцем в сторону двери, − я видел змею и ящерицу, которые ходят в одежде и ведут беседы. Разве они не инопланетяне?

− Нет, они... и такие, как они всегда были местными, а такие, как мы, − в его глазах вспыхнули лукавые огоньки, − не стали единственным разумным видом на планете. Просто когда-то жители этого мира сделали иной выбор, и событийная последовательность покатилась по другому руслу. Всё углубляя, усиливая, делая более весомыми, те вероятности, что отличают один мир от другого.

− Теория множественности вселенных? – просиял парень, − Каждый раз на перекрёстке образуется почти идентичная пара. Событийные линии ветвятся. И чем дальше по времени, тем вариантов становиться больше, а различия – всё существеннее.

– Не-ет, − снисходительная улыбка стала саркастичней, − Все различия и все вероятности существуют от начала Творения. А вот времени, как такового, не существует! Нет ни прошлого, ни будущего — это только концепции человеческого сознания. Есть только бесчисленные моменты настоящего…

Сева попытался возразить, но Тримал остановил жестом и, устремив взгляд куда-то в пространство, заговорил чуть менторским тоном:

– Необученное человеческое сознание очень забавно воспринимает структуру времени. Для «нас» ведь естественна именно череда событий − одно за другим. Но это всё равно как идти по дну глубокого и узкого ущелья, причём идти задом наперёд − взирая на уже пройденный путь, а все новые элементы дороги, становятся доступны нашему восприятию только тогда, когда мы на них наступим. Вот только на самом деле структура времени, как составной части Мироздания, сильно отличается от этого представления… 

Хозяин кабинета испытующе посмотрел на гостя, и самыми уголками губ чему-то грустно ухмыльнулся, но тут же продолжил:

– Просто вообрази себе, что Мироздание в целом имеет, куда большую мерность, чем люди могут обычно воспринять. Допустим, их одиннадцать, вернее двенадцать – «нуль» тоже идёт в зачёт. И только три из этих измерений — время. Такой себе бесконечный объём, система координат, содержащая в себе сразу ВСЕ возможные варианты событий. А в каждом событии, то есть в каждом моменте настоящего, упакованы не только длина/ширина/высота − те измерения, которые нам доступны, но и остальные − те, что вне возможности нашего восприятия. События, каждое из них, наполнено персонажами — бесчисленными отражениями Единого. И значение, по большому счёту, имеет только то, по моментам, какого настоящего сейчас «катится» восприятие… хм… данного аватара.

Последнее слово он произнёс явно нехотя. Молодой человек скорее почувствовал, чем осознал, что в русском языке просто невозможно подобрать лучший термин, для обозначения процесса помещения «куда-то» крошечной части «чего-то» бесконечно огромного. Но распространяться на данную тему подробнее лектор, похоже, не собирался.

− Как бы тебе объяснить попроще?.. – тот скользнул взглядом по Севе, и парню показалось, что так же этот мудрец рассматривал бы младенца или вообще обезьяну, − Ладно…

Тримал поднял руки, соединив пальцы домиком на уровне груди, и молодой человек заметил, что вокруг левой кисти гостеприимного хозяина обвилась нитка бус. Хотя нет, не бус – в цепочке полудрагоценных сферических камушков разного размера, Сева узнал традиционные индийские чётки – мала, что означает «небесная гирлянда». Ещё один короткий взгляд и персона парня снова утратила актуальность – пространство было более интересным собеседником:

– Ты вот сказал «множество событийных линий», но вот как раз линий-то и нет. Это имеет смысл, только если исходить из концепции, что время статично, а каждый вариант изменения на какой-то точке в «прошлом» вызывает массу разветвлений. Но это не так. Природа Времени суть квантовая, и значит Оно динамично как в прошлом, так и в будущем… Вот взгляни, − хозяин кабинета раскрыл ладони, и чётки всплыли, повиснув перед глазами Всеволода. 

Это было бы ещё ничего, если бы и сами бусины не ожили, сбрасывая оковы связующей их нити, и не засияли волшебным внутренним светом. От эдакого фееричного зрелища в голову настойчиво лезла галактика из фильма «Люди в чёрном». А взгляд, зацепившийся за одну из бусин, углубился в этот волшебный свет и вызвал внутри сознания Севы ви́дение, запечатлённого во всех подробностях момента бытия, круговая диорама, ни дать ни взять. Из груди молодого человека вырвался короткий нервный смешок, хотя на самом деле землянину хотелось рвануть отсюда на все четыре стороны, и так чтоб бежать да не оборачиваться! 

Не обращая внимания на реакцию гостя, мудрец продолжил, указывая взглядом на медленно плывущий в воздухе хоровод «галактик»:

− Допустим, что эта последовательность «событий», история твоего мира. И при том что она, конечно, зафиксирована раз и навсегда законами мироздания (из конкретной причины, всегда будет проистекать вполне конкретное следствие) всё не так уж жёстко и однозначно... − Чуть заметное мановение пальцев и количество мелких бусинок утроилось , по меньшей мере; хотя поручиться Сева в этом не мог: камушки двигались, прижавшись столь плотно, что едва можно было определить, где кончается один и начинается другой, − Даже в масштабах твоей жизни не очень важно, яйца или, допустим, кашу ты съешь на завтрак, или какой доро́гой пойдёшь сегодня на работу. Эти «события» приведут к примерно похожим следствиям, которые допустимы как для истории твоей жизни, так и для твоего мира в целом.

− Как область решения системы уравнений? Просто как в школе — правильных ответов больше чем один! – лихорадочно пробормотал Сева, пробуя новую концепцию на вкус.

− Да, правильных ответов больше чем один, − одобрительным эхом отозвался Тримал. − Но все эти решения укладываются в определённое русло. Пока не попадается «ключ», на котором массивные вероятности равносильны и действительно есть возможность свернуть с накатанной дорожки! 

Словно в подтверждение его слов, цвет, яркость, как и количество, более крупных бусин изменились. И не все они теперь располагались в одном русле, но равномерно распределились среди бусинок помельче, чьё число стало просто несчётным. Перед глазами Всеволода, вернее, заполнив всю комнату и все его сознание, висел, переливаясь всеми возможными цветами и оттенками, бесконечный шар. Однако молодой человек мог предельно чётко различить, как внутри этого «шара» от события к событию змеятся причинно-следственные закономерности, создавая самые фантастические комбинации условий. 

Миров действительно было бесконечно много. Некоторые были так близки, что могли соприкоснуться и порой соприкасались, оставляя в памяти населяющих их существ следы не своего прошлого. Другие были так далеки, что казались лишь фантазиями и сказками. Но при этом все они связаны были крепко-накрепко.

Виде́ние исчезло, и будто бы читая Севины мысли, мудрец с лёгким сарказмом резюмировал:

− Так что время подвижно всегда – хоть в прошлом, хоть в будущем. Если у тебя найдутся ресурсы всё «подвинуть». А все воспринимаемые изменения, это только перемещение твоего ограниченного сознания по точкам бесконечного сейчас.

Понемногу предложенная теория переставала казаться Севе такой уж дикой. Постепенно всё становилось на свои места, прекрасно состыковываясь с другими известными ему теориями. И словно в подтверждение, Тримал очень буднично проговорил:

− Естественно, для описания всего этого есть и математические формулы, и физические законы. Математика, она ведь первоязык Мироздания! А физика – родная мать магии, – причём последнее сказано было абсолютно серьёзно.

Сева кое-как собрал мысли в кучу. Ладно «где» выяснили, понять бы ещё как угораздило?.. Но главное — выяснить, как отсюда поскорее выбраться?! Сомнений в том, что собеседник доподлинно знал ответы на оба эти «как» у парня не оставалось.

− Как я попал сюда? – с нажимом и изрядной долей агрессии в голосе начал молодой человек.

− Через кроличью нору − причём было очевидно, что эта аллюзия откровенно забавляет учёного из иного мира.

− Но я не лазил ни в какую нору! Я буквально провалился сквозь землю! – в сердцах бросил Всеволод этому шутнику.

− Просто нора появилась там, где ты стоял – с артефактом, дело это нехитрое…

− Кулон!.. Я, кажется, оставил его там, внизу – Сева как ошпаренный рванулся было к двери.

− Пустое. Артефакты типа… − Тримал замялся, подбирая слова, − типа «пожарный выход», в принципе одноразовые. Энергокристалл разряжен, а от пропущенных энергий выгорели… хм… контуры. Лучше новый сделать, чем старый чинить. Хотя вещь, безусловно, полезная – просто таскаешь такой на шее, а в критической ситуации активируешь и без всякой мороки, в мгновения ока оказываешься дома, допустим.

− А где можно его взять или хотя бы кто может такую вещь сделать? – в душе́ у парня шевельнулась надежда.

− Каждый маг, который знает как, − чародей подмигнул и поправил на своей груди похожий кулон, − делает под себя и под то место, что считает безопасным.

− А как же тогда мне домой-то попасть? – упавшим голосом пробормотал Всеволод.

Не очень-то привлекала его мысль остаться в этом странном мире, столь отличном, от его собственного. Змее-люди, как их там, в мифологии – точно, наги. Разумные ящерицы в человеческий рост. Ещё бог знает кто! Если так как он думает, скорее всего, вообще весь мифологический зоопарк. Кентавры, сирены, гарпии и дальше по списку. Нет уж — увольте.

− Как мне отсюда выбраться? – в голосе гостя с Земли послышались угрожающие нотки.

Он был готов буквально выбить из этого надменного чучела хоть секрет изготовления, хоть адрес мастера, который за сходную цену изготовит такой билетик домой. Парень поднялся на ноги и, угрожающе сжав кулаки, сделал шаг в сторону прокля́того колдуна.

Но тело совершенно перестало подчиняться, как только оппоненты встретились взглядами, а расслабленно сидящий в кресле Тримал, повелительно молвил: «Стой!». Стало не хватать воздуха, ведь даже дышать было невероятно трудно: будто придало многотонной каменной плитой. И чем сильнее он сопротивлялся, чем сильнее в нём бушевала ярость и желание изо всех сил вмазать по этой самодовольной морде, тем хуже становилось. Сева начал терять сознание.

Когда пред глазами перестали плавать круги, а изображение окончательно прояснилось, молодой человек понял, что сидит на прежнем месте и, к счастью, снова полностью владеет своим телом.

− Ты же только появился и сразу на выход? Даже как-то невежливо, − в голосе мага звучала сталь, − Скажу больше, это вообще был твой последняя возможность прийти сюда. Другого шанса, именно для тебя, силы Мироздания не запланировали. И если б ты и в этот раз сделал не тот выбор, что от тебя требовался, то подписал этим свой смертный приговор, − чародей как-то особенно пристально посмотрел на своего визави, − Кажется, несчастный случай с каким-то механизмом. Самоходная повозка?

− Автомобиль… Я собирался купить новый, − голос выдавал глубокое потрясение, − Но почему? По-че-му?

− Ты слишком долго бегал от своей судьбы – это не дело, − не дождавшись ответа от явно ошарашенного такой вестью парня, Тримал продолжил, − Как поступит механик, если какая-то настырная и очень глупая шестерёнка упорно не желает становиться на положеное место в некоем невероятно сложном механизме?

− Стукнет по ней молотком?

− А если и это не помогает?

− Возьмёт другую? – осторожно и с некоторой опаской в голосе предположил молодой человек.

− Именно! Возьмёт другую, а своенравную запчасть в переплавку. И делу конец! Механика интересуют детали его механизма, пока они исправно выполняют свои функции. Некогда, да и нет смысла цацкаться с каждым винтиком!

В разговоре повисла напряжённая пауза. Сева вскочил и стал нервно ходить из угла в угол. На очередном витке он резко остановился и, перегнувшись через спинку стула, испытующе заглянул мудрецу в глаза:

− И какую же судьбу определило для меня Мироздание?

− Для начала познать его Законы, овладеть необходимыми навыками и техническими приёмами. На то в магической школе и оказался.

− А потом? Потом?

− А потом делай, что до́лжно и будь что будет. А должно в Мироздании быть равновесию!

Всеволод Линев совершенно обессиленный свалился на стул. Сейчас самому из этого чёртового параллельного мира явно не выбраться, и даже вряд ли удастся найти того, кто сможет вытащить. Но чародей предлагает научить его всем этим штучкам, а может, и ещё каким чудесам. Причём без каких-либо вступительных экзаменов. Или они здесь не предусмотрены, или Сева их уже умудрился сдать каким-то макаром?..

«А была не была! Или грудь в крестах, или голова в кустах!»

− Когда первое занятие или сначала надо где-то кровью подписаться?

 − Обойдёмся устным согласием… – ответил Тримал, по-отечески улыбнувшись.

 * * *

Тощая индийская собака, от урны к урне продвигалась по аллеям и тропинкам парка в поисках поживы. Вот и ручеёк, где можно вволю полакать прохладной воды и отдохнуть на сквознячке, влекомом маленьким потоком, в густой тени от каменной скамьи. 

Ба, да какой-то добрый человек оставил на скамье ещё тёплую лепёшку. Псина воровато оглянулась по сторонам, потянула носом и, удостоверившись, что хозяин этого угощения не появится в самый неподходящий момент, стащила еду на землю и принялась жадно глотать, почти не разжёвывая. Однако пиршество пришлось-таки прервать. 

Животное явственно ощутило какую-то безотчётную, но неотвратимую опасность. Нет, это был не запах и даже не звук: но как будто накренилась и качнулась сама земля. Всё естество бедной зверюги сжалось и она, прихватив остатки добычи, поспешно ретировалась ровно в тот момент, когда над полянкой начал пульсировать и засветился воздух. 

Молодой маг Всеволод Линев, бодро шагнул на родную Землю из створа Портала, любезно открытого специально для него. Мысленно козырнув, Привратнику на той стороне: «Порядок, прибыл!» − пронаблюдал, как тот закрывает прореху в ткани бытия. В принципе он и сам сейчас такому обучен (шесть долгих лет не прошли попусту), но какой смысл тратить собственные ресурсы, если есть тот, кому сие положено по работе.

«Не хватайся за гуж, если не готов тащить его до конца!» − гласила одна из первейших магических заповедей. А вот сидеть на ресепшене и до конца дней открывать и закрывать Порталы Всеволод точно не собирался.

Эх, даже забыл, как же жарко было в «тот» день. И хотя одежду загодя подобрал с этим расчётом, на коже всё равно выступил пот. Так что оставленная, в прошлый раз бутылка пришлась очень кстати. Хорошо – даже вода почти не нагрелась. Молодой человек уселся на скамейку и с удовольствием приложился к горлышку.

Молодой-то молодой – прошедшие годы не оставили и малейшего отпечатка на его лице. Что ни говори, а магия творит чудеса! Однако что-то неуловимое всё же изменилось в его облике. Глаза! Теперь и его взгляд хранил нездешнюю мудрость. Какая-то холодная безучастность и отрешённость, безошибочно читалась в них.

Знание, нет Осознание во всей полноте, значения слов «На всё воля Творца, а мы лишь Его орудия!» − сделало своё дело…

Допив воду, Сева отправил пустую бутылку в дальнюю урну и походкой человека, который уверен в своей цели, оправился к автобусу... ведь в далёкой стране его ждали родители и предначертанное!

11.04.2018