Поиск сообщества
Показаны результаты для тегов 'дежаву'.
Найдено: 1 результат
-
Ultima confessio (Постмодернистская сказка) Круиз конечно дерьмо, но буфет был отменным! Гл.1. Судьбокресток *** Маркус Демо любил три вещи на свете: возноситься над толпой, попутно втаптывая кого-то в грязь, свои амбиции и делать жизнь окружающих невыносимой, не снимая белых одежд. Маркусу Демо ненавидел проигрывать, равнодушие к его персоне и тех, кто знал о его уязвимости. Ещё был охоч до брендового коньяка, который вряд ли отличил бы от крафта южных дельцов, перелей его в стильную бутылку, казино и продажу дури никчемным людишкам. Никчемными считал всех, кроме себя. Сам себе герой, сам себе злодей, он бы и памятник себе воздвиг, если бы это было в моде. Маркус Демо мчался к пристани на арендованном автомобиле, предвкушая лакшери-тур на круизном лайнере “Судьбокресток”, слушал бравый до идиотизма рэпчик и славил свою находчивость. Билет на “Судьбокресток” так запросто не достать. Только избранники фортуны удостаиваются чести взойти на борт и отправиться к легендарному острову Буяну, затаившемуся в океане. Там его ждало всё, что он считал приметами роскошной жизни. Бунгало, вкусная еда, вина и прекрасные женщины, согласные на всё. Позади оставались километры дорог, лохи и вообще всё, что до. В частном порту на палубу “Судьбокрестка” Маркус Демо взошёл, как на престол. Он действительно верил, что жизнь удалась. Капкан захлопнулся. Но он об этом не подозревал. *** Получить приглашение на тур “Судьбокрестка” и неделю рая земного на острове Буяне, который не для всех, только для гениев, всё равно, что письмо из Хогвартса, только в тысячу раз круче. Питер Пэн всегда знал, что успех найдёт его, было бы что предложить и стая лохов, спонсирующих его красноречие и начинания. Чтобы написать картину, нужны краски, кисти, холст, палитра, мольберт и то, с чего можно списать. Чтобы состояться, как гений, нужны расходники в виде подобострастных фанатиков, готовых ради тебя на всё. Фанатиков он вербовать умел. Берёшь травмированного оболтуса, вешаешь пропитанную ядом лапшу на уши, подсаживаешь на свое небезразличие и… фанатик готов. На любую подлость за ломтик одобрения. А если их несколько, можно устроить им гонку за расположение. Тогда они творят такое, что если в кошмаре приснится, седым проснёшься. Победу в том конкурсе фанатики принесли на блюде. Вместе с парочкой черепов обалденных еретиков и экстаза от сопричастности к признанию гения. Так ли важно, что малюет художник, когда на его стороне свора сумасшедших? Кто-то пришёл в культ уже контуженным, кого-то пришлось довести до кондиции. Какая разница как? Победителей не судят! Глядя с палубы “Судьбокрестока” на удаляющийся берег, Питер Пэн чувствовал себя богом. Паутина чужой игры крепко связала беспечную муху. Но Питер этого не понимал. *** Он был типичным алкоголиком с отшиба кругов социальных, но мнил себя поэтом и гласом народным. Вернее, народца. Тех самых шестеренок, на которых зиждется мир, и которых не ценят. Он их возглавлял, напутствовал и скармливал дурь и таблетки, выписанные в ПНД. Ему не помогут, зато в благодарность чекушку поднесут. А если бабы, то ещё и дадут. Еду, остатки бабла, кров и животный секс. Что ещё для счастья надо? Дин был из тех, кто читал сомнительные стихи состарившимся проституткам и жил за их счёт, грезя о лучшей доле. В своих мечтах Дин был успешным бульварным писакой с перспективой попасть в классики за наждачной бумагой покрытый язык подворотен и слайдов повседневности нижнего мира. За воспевание скотства, за оправдание душевного тщедущия. За бытовой паразитизм. За отказ лечить шизофрению. За отказ от последствий блуда без резинки. За всю грязь. Дин всерьёз полагал, что обликая свою ревность, жадность и ленность в слова, сумеет достичь признания, величия и доступа к кошелькам богатых телок. И, отправив их на дно, воспарит над ними. Иногда ему это даже удавалось. Билет на “Судьбокресток”. Поезда, отдохнуть. Там, в конце плавания ждёт тебя остров Буян, выпивка, разврат и почитание. Рай на земле, куда попадают те, кто с золотой ложкой в жопе родился, и те, кому удалось ту же стыренную ложку в анус воткнуть. Только и знай, что читай свои тексты, жри химию и трахай баб. Рай для отребья. Незря ты от нищеты, непролеченной шизы и ментов так страдал. Бутылка с приманкой для ос закупорена. Но какая разница, что будет потом, если в ней для осы вдосталь сладкого пойла? *** Нет повести унылее на свете, чем о стареющем Нарциссе, мечтающем о нимф минете, не отрываясь от созерцания себя. Стареющий Нарцисс, пялящийся в отражение своё в болоте. Что может быть более жалким и способным брать за жабры на жалость тех, в ком не ампутирована эмпатия, а здравый смысл заткнут кляпом сострадания? Он, конечно, гений. Он играет на брэндовой гитаре, касаясь пальцами серебра струн души. Но эхом души гитара сипит попсовый мотив. Разница в том, что за попсу платят. И даже за гитару готовы заплатить. Но вот сопли и тривиальный плач о том, как родители неправильно любили – нет. Плач нищеброда измеряется в ржавых пятаках, а вовсе не в криптовалюте. И этот казус миру простить решительно не мог. Но вот он выиграл дрянной конкурс. Обошёл хищных конкурентов. Лауреат премии “Псы Мидаса”, получивший билет на “Судьбокресток” и неделю отдыха на Буяне. А ему и одеть толком нечего. Так вся лакшери житуха, там пропивают и прожирают за ланч его двухмесячную зарплату. И наверняка все тупые. Но с ними можно и не общаться. Зачем снисходить до тупиц? Там есть женщины. Доступные ему только там. Здесь с каждым годом возможность получить секс всё ближе к линии горизонта. Не хотят его женщины бесплатно. Тёмные времена наступили. До порта добирался автобусами. Потом всё равно пришлось тратиться на такси. Хотя могли бы уж и дорогу в рай оплатить, чай не разорились. Жрать хотелось ужасно. Ещё похвастаться редеющему кругу толерантных к желчи друзей, что наконец-то в его жизни случился праздник. Но вот уже берег скрылся из виду. Впереди тот сказочный остров Буян, позади быт неудачника. Он туда ещё вернётся. Но это потом. А так хоть крохи пирога роскошной жизни судьба подбросила. Хоть что-то. Сработали пружины мышеловки. Мышь ничего понять не успела.