Тамара

Кафе Мистик. https://kafemistik.ru/

Затерянный Лес. https://lostforest.ru/ Хозяйки : Дриада и Ягунья Лесная.

Alone_Wolf_NRR,

Тайны "предисловия" к повести "Вий". Автор исследования - Ольга Гордеева. По справедливости именно повесть «Вий» стоило бы называть главным произведением жизни Гоголя, что, доказывает хотя бы тот необычайный эффект, который сие произведение оказывает на читателей. Многие пришли к Гоголю через «Вия», а как сам Николай Васильевич пришел к нему? Откуда возник замысел повести? Начинать исследование любого литературного произведения стоит с обозначения значений его названия и с изучения предисловия (либо введения), если таковое имеется. Название данной вещи Гоголя раскрывается в ее же предисловии. Формально, в повести «Вий» предисловие не обозначено традиционно, оно вынесено автором (за скобки) в качестве подстрочного примечания. Но значение этого примечания настолько огромно, что его справедливо будет считать полноценным предисловием. Вий— есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал. Прежде всего, спросим себя, зачем Гоголь вообще оставил такое примечание? Каково основное назначение этого текста? Гоголь обозначает две вещи: 1) Дает краткую информацию о том, кто такой Вий; 2) Поясняет, что не он (Гоголь) придумал эту историю, а лишь рассказал народное предание. Если с первым пунктом все в целом понятно – автор вводит эту информацию, чтобы заранее заинтриговать читателя и пояснить, что же за существо будет описываться далее, то со вторым пунктом все совсем не так просто. Дело в том, что в малороссийском фольклоре, который, как известно, Гоголь старательно изучал и просил свою мать присылать ему различные материалы по этой теме, нет такого существа, как Вий. Более того, там вообще нет гномов. Есть персонажи схожие (отдельными характеристиками), но гномов (как опасных злобных существ, во главе которых стоит некий король) – нет. Так зачем же Гоголь водит читателя за нос? Просто потому, что писателю в принципе было свойственно такое поведение? Едва ли. Н.В. хочет этим что-то сказать. Но что? Разберем текст по порядку. Вий— есть колоссальное создание простонародного воображения. Эти строки сразу отводят читателя от мысли, что Вий может быть реальным. Гоголь как бы говорит «это просто выдуманный сказочный персонаж, колоссальный (это слово, кстати, однажды упоминал Достоевский в одной своей очень важной характеристике Гоголя), но выдуманный, поскольку создало его простонародное воображение. И данный прием задает определенное авторское отношение. Складывается впечатление, что Гоголь хочет заранее понизить градус, как бы откреститься от серьезного отношения к истории. На самом же деле, «Вий» - очень серьезное произведение для писателя, написанное его слезами и кровью, в чем убеждены многие исследователи. Так что же - писатель защищает себя? И свой труд? Мол, просто сказка? Едва ли. Поскольку в двух последних предложениях того же предисловия Гоголь сам отречется от тех слов, которые высказаны в первом его предложении. Сначала говорит «создание простонародного воображения», а потом скажет «народное предание». Предание — жанр фольклорной несказочной прозы, разрабатывающий историческую тематику в её народной трактовке. Его передают из поколения в поколение. Предание и сказка – вещи очень разные. Пока отвлечемся от этого и посмотрим на текст примечания далее. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Как уже упоминалось выше, в малороссийском фольклоре, как и в целом в славянской мифологии, гномов нет. Эти существа присущи западноевропейской мифологии и весьма популярны в ней. Они - неотъемлемая часть скандинавского и германского фольклора. Кстати, в переводе с греческого гном означает «знание». У славян же есть целый набор различных существ подобного уровня, но иных характеристик. И уж тем более нет никакого главного гнома по имени Вий. Само слово Вий, вероятно, было образовано самим Гоголем от украинского слова «вiя» (верхнее веко вместе с ресницей), что понятно, исходя из внешних особенностей героя. Что получается, Гоголь обманывает читателя? Зачем ему это? Прежде чем ответить на этот вопрос, разберем характеристику Вия из примечания далее – «веки на глазах идут до самой земли». Довольно яркий и информативный образ. Символически он обозначает существо с полностью закрытыми глазами, которое видит внутренним сверхъестественным зрением, поскольку его глаза закрыты веками. И видит Вий, в первую очередь, душу. Запомним это, поскольку данная деталь имеет большое значение в финале повести. Итак, Гоголь обозначил Вия, как гнома из малороссийского фольклора, описал его и этим приемом он запутал читателя. Если ты поверил Гоголю, то дальше многие смысловые акценты повести будут для тебя закрыты, но если нет – ты задаешь себе вопрос – зачем Гоголь привносит в «Вия» существо из германского фольклора и строит произведение на базе образа этого существа? Ответ может быть только один – Гоголь пишет повесть о реально существующем в зададноевропейской мифологии создании (короле гномов) и это важно для писателя (очень серьезный факт). Вот нельзя написать повесть о кикиморе, например, надо – о короле гномов. Но поскольку действие повести у Гоголя происходит в Малороссии, надо как-то привязать героя к малороссийской теме (отсюда само название Вий и примечание со словами о том, что Вий- это создание простонародного воображения). Теперь мы понимаем, зачем Н.В. понадобилось это предисловие. Вия надо было искусственно вписать в малороссийский контекст. Теперь подумаем, почему Гоголю нужно было написать повесть именно о короле гномов? Почему нельзя было взять в качестве главного монстра любое существо, которое реально присутствует в славянской мифологии? Значит, тот факт, что Вий – король гномов, оказывает очень серьезное влияние на смысл повести. Он привязывает ее персонажей не к малороссийскому контексту, а к западноевропейскому. Гоголь словно бы хочет сказать – «на самом деле, речь о существах, упоминания о которых впервые возникли в скандинавском и германском фольклоре и я просто поместил их в контекст малороссийской повести, потому что это вписывается в мое творчество более гармонично и все ждут от меня этого (забавной малороссийской истории аля «Вечера на хуторе близ Диканьки»). Но если привязка "Вия" к западноевропейской мифологии так важна, о чем это говорит? Это указывает на суть главной героини произведения (ведьмы – панночки). Она связана с гномами, она повелевает и ими (упыри и вурдалаки), и их королем, которого способна призвать. Это очень важный факт, который достаточно сложно был запрятан писателем в примечание. И далее… Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал. Обозначив Вия, Гоголь еще раз открещивается от того факта, что он мог его выдумать. Он говорит, что вся повесть «народное предание», правда теперь (обратим внимание) не уточняет, что малороссийское. А уточняет писатель, что не выдумал и не изменил ни саму историю, ни Вия, а лишь рассказывает о них, взяв их из иных историй (которые он слышал). Т.е. персонажи – и панночка, и Вий, и другие гномы – реальны, просто они не из славянской мифологии, а из западноевропейской. Вот так, в небольшом предисловии Гоголь обозначил, что его персонажи реальны и создал контекст, оправдывающий нахождение в малороссийских локациях существ, которых там в принципе быть не должно (исходя из того, что их нет в славянской мифологии). На самом деле, Гоголь не впервые прибегает к такому приему, поскольку этому писателю свойственно мышление не славянское, и не христианское, а западное и языческое. В повести «Страшная месть» сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» мы тоже видим древнеевропейскую историю, искусственно помещенную в локации Малороссии. В тексте есть масса деталей, указывающих, скорее, на древнегерманский контекст. Уже потом писатель внес детали (множество описаний природы, быта и воинства), привязывающих повествование к Малороссии. Но в начале произведения есть элементы (и весьма яркие), которые инородны малороссийской действительности. Теперь же с «Вием» в «Миргороде» Гоголь снова возвращается к этому приему – берет историю западноевропейской мифологии и помещает ее в малороссийские локации. А что действительно выдумано – так это имя Вий, думается, у настоящего короля гномов имя несколько иное. Примечание: данная работа- отрывок из исследования повести "Вий" Ольги Гордеевой. Полный текст на ЛЛ публиковаться не будет, так как он очень большой по объему и не подходит для публикации на сайте.Подробнее на livelib.ru:https://www.livelib.ru/story/36577-vij-sbornik-nikolaj-gogol

Цена и результаты "великой тишины" при Иване КалитеТого же лета ceдe Иван Данилович на великом княжении всея Руси и быстъ оттоле тишина велика на 40 лет...В эти спокойные годы успели народиться и вырасти целых два поколения, к нервам которых впечатления детства не привили безотчетного ужаса отцов и дедов перед татарином: они и вышли на Куликово поле...Осень 1328 года – важный рубеж в жизни нашего героя. Он получил почти всю возможную власть, которую мог иметь правитель в тогдашней Северо-Восточной Руси. Оглядываясь назад, князь вспоминал, как медленно и тяжело, словно по крутой лестнице с высокими ступенями, шел он к этой вершине. И каждая ступень – это чья-то надгробная плита. Вот первая ступень – отец; вот братья – Юрий, Андрей, Борис, Афанасий; вот злосчастная жена Юрия – татарка Агафия-Кончака, умершая в тверском плену, так и не успев стать матерью и родить наследника московского престола. Поживи она хоть немного дольше – и, быть может, не видать тогда Ивану ни владимирского золотого стола, ни даже московского престола, на котором воссел бы узкоглазый внук хана Узбека! Но вот еще ступени страшного восхождения: тверские сородичи Ивана, князья Михаил Ярославич и Дмитрий Михайлович. А вот и последняя ступень – изгнанный из родных краев Александр Тверской со всем его семейством...Главной заботой нового великого князя стал мир. Иван хотел дать стране покой, прекратить ордынские «рати». Трудно даже представить, сколь сложной была эта задача. Но Калита сумел добиться своего. Летописец, работавший во второй половине XIV века, оглядываясь на времена Ивана Даниловича, позволил себе небольшое, но очень интересное рассуждение. Сообщив о приходе Калиты на великое княжение в 1328 году, он добавляет: «И бысть оттоле тишина велика на 40 лет и престаша погании воевати Русскую землю и заклати христиан, и отдохнуша и починуша христиане от великиа истомы многыа тягости, от насилиа татарского, и бысть оттоле тишина велика по всей земли».Эта «великая тишина» продолжалась, по мнению летописца, сорок лет – с 1328 года до начала московско-литовских войн в 1368 году. Задумаемся над этим суждением. В нем отражены религиозно-политические теории ранней Москвы. Конечно, число лет «великой тишины» названо условно. В той же Симеоновской летописи под 1368 годом летописец указывает, что «от Федорчюковы рати до Олгердовы лет 41»...Многозначительное число «сорок» книжники находили и в истории правления предков Ивана Калиты, сыновей Александра Невского. «Бысть же княжения сынов Александровых и великаго князя Даниила Московскаго лет 40». Но то были сорок лет раздоров и бед. Князь Иван подарил Руси сорок лет «великой тишины». Конечно, «великая тишина» существовала не только в воображении московских книжников. Это была политическая реальность, вселявшая надежду на перемены. Она стала возможной только благодаря тому, что князь Иван, а позднее его сыновья Семен Гордый и Иван Красный, сумели обеспечить полную и своевременную выплату ордынской дани с русских земель. Правители Орды ханы Узбек (1313 – 1341) и Джанибек (1341 – 1357) были вполне удовлетворены таким положением дел и не препятствовали постепенному усилению московского княжеского дома.Начавшаяся в Орде после смерти Джанибека длительная смута («замятия великая», по выражению русских летописей) открыла новые возможности для Москвы, которыми не преминул воспользоваться внук Ивана Калиты князь Дмитрий Иванович Донской. Объединив под своим началом большинство князей Северо-Восточной Руси, Дмитрий начал открытую вооруженную борьбу с Ордой, увенчавшуюся великой победой на Куликовом поле. С этого времени, несмотря на все последующие неудачи и промахи московских князей, Москва окончательно стала центром формирующегося единого Русского государства...Основанием «великой тишины», за которую так чтили Ивана Калиту современники, потомки и историки, был исправный сбор ордынской дани. Этот успех московского князя стал возможным только благодаря общему укреплению государственного начала в жизни Северо-Восточной Руси. Разумеется, на этом пути он не мог обойтись без насилия. Наведение порядка осуществлялось средневековыми методами. Письменные источники сохранили жалобы и стоны удельной знати, попавшей под тяжкие жернова московского порядка. Автор «Жития Сергия Радонежского» монах Епифаний Премудрый, рассказывая о детстве и отрочестве своего героя, делает небольшой исторический экскурс. Он сообщает, что в Ростове, где около 1314 года родился будущий подвижник, царило в то время страшное оскудение. Обнищал и отец Сергия ростовский боярин Кирилл. «Како же и что ради обнища, да скажем и се: яко частыми хоженми еже с князем в Орду, частыми ратми татарскими еже на Русь, частыми послы татарскими, частыми тяжкыми данми и выходы еже в Орду, частыми глады хлебными».Ко всем бедам ростовчан зимой 1327/28 года добавилась страшная татарская рать, «глаголемая Федорчукова Туралыкова». Но и это был еще не конец тяжелых времен. Примернр черед год после рати (то есть где-то в конце 1328 года) «наста насилование, сиречь (потому что) княжение великое досталося князю великому Ивану Даниловичю, купно же и досталося княжение ростовьское к Москве. Увы, увы тогда граду Ростову, паче же и князем их, яко отъяся от них власть, и княжение, и имение, и честь, и слава, и вся прочая потягау к Москве». Получив от хана распоряжение о сборе недоимок в Ростове (или попросту взяв на откуп эту статью дохода ханской казны), князь Иван вскоре предпринял суровые меры по отношению к задолжавшим ростовцам. Посланные им воеводы Василий Кочева и Мина учинили в Ростове настоящий погром. Насилием, а порой и пытками они заставляли жителей отдавать последние деньги и ценности. По-видимому, князь Иван выплатил ханской казне недоимку по ордынской дани с Ростова и за это года три спустя получил от хана право включить Сретенскую половину Ростовского княжества в состав великокняжеских владений.Агиограф в нескольких фразах рисует эту черновую, неприглядную работу князя Ивана и его людей по «собиранию Руси». Когда московские воеводы вошли в Ростов, «тогда възложиста велику нужю на град да и на вся живущаа в нем, и гонение много умножися. И не мало их от ростовец мос-квичем имениа своа с нуждею отдаваху, а сами противу того раны на телеси своем с укоризною въземающе и тщима рукама отхождааху. Иже последняго беденьства образ, яко не токмо имениа обнажеши быша, но и раны на плоти своей подьяша, и язвы жалостно на себе носиша и претръпеша. И что подобает много глаголати? Толико дръзновение над Ростовом съдеяша, яко и самого того епарха градскаго, старейшаго болярина ростовскаго, именем Аверкый, стремглавы обесиша, и възложиша на ня руце свои, и оставиша поругана. И бысть страх велик на всех слышащих и видящих сиа, не токмо в граде Ростове, но и во всех пределах его».(«И когда они вошли в город Ростов, то принесли великое несчастье в город и всем живущим в нем, и многие гонения в Ростове умножились. И многие из ростовцев москвичам имущество свое поневоле отдавали, а сами вместо этого удары по телам своим с укором получали и с пустыми руками уходили, являя собой образ крайнего бедствия, так как не только имущества лишались, но удары по телу своему получали и со следами побоев печально ходили и терпели это. Да к чему много говорить? Так осмелели в Ростове москвичи, что и самого градоначальника, старейшего боярина ростовского, по имени Аверкий, повесили вниз головой, и подняли на него руки свои, и оставили, надругавшись. И страх великий объял всех, кто видел и слышал это, – не только в Ростове, но и во всех окрестностях его».Так же, как в Ростове, действовал князь Иван и в других благоприобретенных землях. Однако цель его заключалась не только в том, чтобы выжать из населения припрятанные средства и решить свои сиюминутные финансовые проблемы. Он смотрел дальше. Беспощадно обирая, например, ростовцев, он в то же время давал им возможность подняться и хотя бы отчасти восстановить свое благосостояние, но уже на другой, московской земле. И уже в качестве подданных московского князя. «Житие Сергия Радонежского» повествует, что князь Иван, разорив Ростов, в то же время предоставил широкие льготы тем ростовцам, которые готовы были переселиться в Московское княжество. Обширная и слабозаселенная волость Радонеж в северо-восточной части московских земель, ближе всего к границам Ростовского княжества, была поставлена в особые условия. Здесь князь Иван «лготу людем многу дарова, и ослабу обещася тако же велику дат Ея же ради лготы събрашася мнози, яко же и ростовская ради нужа и злобы разбегошася мнози» .Как и надеялся князь Иван, со временем переселенцы забывали о причиненном им зле. Своим трудом, своей службой они укрепляли Московское княжество. А некоторые из них становились столпами его экономического, военного или духовного могущества. Так, среди ростовцев, перебравшихся в Радонежскую волость после погрома 1328 года, был сын боярина Кирилла 14-летний отрок Варфоломей – будущий основатель Троицкого монастыря и великий подвижник Сергий Радонежский...Историков давно занимает вопрос: откуда Иван Калита брал деньги для своих приобретений? Одни полагают, что он утаивал часть ордынской дани, другие считают, что он резко увеличил торговлю хлебом, третьи указывают на освоение им богатых пушниной областей русского Севера.Но все это не более чем догадки. Заметим, что от исследователей как-то ускользало самое простое и, как нам кажется, естественное объяснение. Московский князь твердой рукой навел относительный порядок в том беспределе анархии, воровства и местного произвола, который царил на Руси. Огромное количество средств (в том числе и тех, которые должны были идти на выплату ордынской дани) попросту разворовывалось всякого рода «сильными людьми». Эту вакханалию грабежа дополнял разбой на дорогах, сильно затруднявший торговлю между городами. Один из древних источников с похвалой отзывается об Иване Калите за то, что он «исправи Руськую землю от татей (воров) и от разбойник». Можно только догадываться, каких усилий это ему стоило и сколько разбойничьих гнезд, свитых в лесных чащобах, было обнаружено, захвачено и разорено тогда московскими воеводами.По-настоящему приняться за эту работу князь Иван смог только после того, как внес существенные изменения в тогдашние правовые нормы. Согласно древней традиции крупные земельные собственники (бояре, монастыри, епископские кафедры) имели право суда по всем без исключения уголовным делам в пределах своих вотчин. Однако далеко не все вотчинники имели возможность вести успешную борьбу с разбойничьими шайками или матерыми преступниками-одиночками. Кроме того, даже изловив злодеев, местные судьи зачастую отпускали их за взятку. Только сильная рука центральной власти могла как следует наладить это сложное дело.Иван Калита стал изымать наиболее серьезные уголовные дела из ведения вотчинников и передавать их своей администрации. Сохранилась его грамота новгородскому Юрьеву монастырю. Согласно ей, монастырские люди, живущие в городе Волоке (современный Волоколамск), должны судиться у своих монастырских властей по всем делам «опроче татьбы, и розбоя, и душегубства»... Расследование и наказание этих преступлений князь вверяет своим наместникам.Случай с юрьевскими вотчинами – не исключение. Исследователи древнерусского права отмечают, что в московских землях княжеская администрация взяла в свои руки борьбу с тяжкими преступлениями гораздо раньше, чем в других русских княжествах. Но главными ворами всегда были представители местной знати. С ними князь Иван расправлялся «не взирая на лица». Судьба ростовского «епарха градскаго (то есть, видимо, тысяцкого), старейшаго болярина» Аверкия, подвешенного за ноги и замученного до полусмерти московскими палачами, служит примером того, какими средствами Иван Данилович сбивал спесь с этих людей. Конечно, жестокость остается жестокостью, даже если она совершается во имя благой цели. И все же трудно не вспомнить в этой связи одного суждения Макиавелли. «Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствуют беспорядку. Ибо от беспорядка, который порождает грабежи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают лишь отдельные лица».Свою задачу правителя Калита понимал, однако, гораздо шире, чем только как борьбу с разгулом «лихих людей»...Издавна одной из главных обязанностей князя в Древней Руси был суд и судебное законодательство. Занятые множеством других дел, князья обычно передавали эти полномочия своим управляющим (тиунам), а те, в свою очередь, – другим доверенным лицам. В конце концов, суд становился источником обогащения для судей, получавших доходы не столько от положенных им по закону судебных пошлин, сколько от всяческих «посулов», то есть взяток. Свое отношение к суду народ издавна выражал известной поговоркой: «С сильным не борись, с богатым не судись». Церковные проповедники часто укоряли князей за пренебрежение справедливым судом. От времени Калиты сохранился список наставления тверского епископа Семена (умер в 1288 году) полоцкому князю Константину Безрукому. Однажды во время пира князь заспорил с владыкой о том, где будет на том свете тиун – в раю или аду? Распалясь, князь заговорил начистоту: «Тиун неправду судит, мьзду емлет, люди продает, мучит, лихое все деет»... Епископ не стал с этим. спорить, но заметил, что на то и князь, чтобы избирать не плохих тиунов, а хороших. «Аки бешена человека пустил на люди, дав ему меч, – тако и князь, дав волость лиху человеку губити люди. Князь во ад и тиун с ним во ад!».Не знаем, как отбирал Иван Данилович своих тиунов. Однако несомненно, что он много занимался улучшением суда и развитием законодательства. Исследователи древнерусского права установили, что при Калите, а возможно, и по его указу, на Руси велась работа по собиранию и обработке памятников византийского и русского права. Современники недаром сравнивали его с византийским императором Юстинианом, знаменитым своей законотворческой деятельностью...Но Калита как историческая личность был гораздо значительнее, чем просто добрый и милосердный правитель, хороший хозяин, «образцовый устроитель своего удела». Порядок, который он навел в своем Московском княжестве и других подвластных ему землях, был, по существу, новым решением вечной проблемы власти. Разрозненные русские княжества XIII века, стонавшие под властью татар, не способны были консолидироваться в единый политический организм. Историки справедливо говорят о «кризисе средневековой Руси» во второй половине XIII столетия, когда преобладающими в жизни страны стали процессы упадка и дезинтеграции. В сущности, князь Иван сотворил чудо: из мертвых с точки зрения будущего политических молекул он создал живую, способную к развитию клетку – Московское княжество. Свое небольшое княжество он обратил в своего рода зерно российской государственности. Со временем это зерно взошло, превратилось в стебель, раскинуло листья и стало уверенно расти ввысь и вширь, следуя заложенной в нем таинственной генетической программе.Цитируется по: Борисов Н.С. Иван Калита.

Neptunian-Ка, Великолепные аметисты!!!!

Милые боярыни, поздравляем вас с праздником! На Руси были и есть самые красивые женщины на свете, что подтверждается источниками. Немецкий путешественник о русских женщинах XVII века: Если немногим упомянуть жен и женщин московитов, то таковые с лица столь прекрасны, что превосходят многие нации, и самих их редко кто может превзойти,— если только посчастливится увидать их, ибо они столь бережно содержатся в Москве, и не могут показываться так публично, как у нас. Они ходят постоянно покрытыми, как, по-видимому, и дома, и поэтому солнце и воздух не могут им повредить, но, кроме того, они не удовлетворяются естественной красотой, и каждый день они красятся, и эта привычка обратилась у них в добродетель и обязанность. Они телом стройны и высоки, поэтому их длинные, доходящие сверху до самого низа одежды сидят на них очень красиво. Они, по своему обычаю, сверх меры богато украшают себя жемчугом и драгоценностями, которые у них постоянно свисают с ушей на золотых колечках; также и на пальцах носят они ценные перстни. Свои волосы, будучи девицами, заплетают они в косу и еще украшают жемчугом и золотом так, что это выглядит чудесно, а на конец свисающей косы навешивают они кисть из золотых или шелковых нитей или переплетенную жемчугом, золотом и серебром, что очень красиво; на ногах носят кожаные сапоги разных расцветок. Эта московитская женщина умеет особенным образом презентовать себя серьезным и приятным поведением. Когда наступает время, что они должны показываться, и их с почетом встречают, то такова их учтивость: они являются с очень серьезным лицом, но не недовольным или кислым, а соединенным с приветливостью; и никогда не увидишь такую даму хохочущей, а еще менее — с теми жеманными или смехотворными ужимками, какими женщины нашей страны стараются проявить свою светскость и приятность. Они не изменяют своего лица то ли дерганьем головой, то ли закусывая губы или закатывая глаза, но пребывают в принятом сначала положении. Они не носятся точно блуждающие огоньки, но постоянно сохраняют степенность, и если кого хотят приветствовать или поблагодарить, то при этом выпрямляются, изящным образом и медленно прикладывают правую руку на левую грудь к сердцу и сейчас же изящно и медленно опускают ее, так что обе руки свисают по сторонам чела; затем они склоняют верхнюю часть корпуса низко, до половины тела, и после такой церемонии возвращаются к прямому положению. Рукопожатие у них также не принято. В итоге они производят впечатление благородных личностей, но должны остерегаться своих мужей, которые им не слишком-то доверяют. Цитируется по: Записки Айрманна о Прибалтике и Московии 1666-1670 гг. Ганс Мориц Айрман (1641, Нюрнберг — 27 июля 1710, Торгау) — немецкий путешественник и мемуарист. После нескольких лет странствий осел в 1666 г. на государственной службе в Швеции. В августе 1669 г. Айрман выехал в Варшаву в свите графа Христиана Горна, представлявшего Швецию на сейме по выборам короля Польши. После избрания Михаила Вишневецкого, поддержанного шведами, посольство Горна было перенаправлено в Москву, чтобы загладить недовольство России, имевшей на выборах своего претендента. Пробыв в Москве около трёх месяцев, Айрман в составе посольства вернулся в Стокгольм через Новгород и Финляндию.

Пусть будет в сердце теплота,В руках — букеты и подарки,И вся земная суетаУтихнет в этот праздник яркий.Любви и жизни без тревогВосьмого марта пожелаю,И пусть игривый огонекГорит в глазах, не угасая!

Когда пало ордынское иго?Если вы обратитесь к историческим источникам конца XV столетия, то напрасно будете искать там трактовку событий 1480 года как ознаменовавших освобождение от ордынской власти. Противостояние московских и ордынских войск на берегах Угры описано подробно, есть несколько вариантов повестей о нем. Но нигде не говорится не то что о падении многолетней зависимости, нет даже какой-нибудь более скромной констатации — например, что Иван III с этого момента перестал платить дань. Речь в источниках идет только об «избавлении» от конкретного нашествия.Более того, трактовки событий 1480 года как конца зависимости от Орды вы не встретите и в позднейшее время — ни в памятниках XVII столетия, ни в историографии XVIII века. Первым, кто связал их с падением «ига», был, в начале XIX столетия, Н.М. Карамзин. Завершая в своей «Истории государства Российского» рассказ о событиях на Угре, он написал: «Здесь конец нашему рабству». Но даже после Карамзина историки долгое время жестко не связывали освобождение от «ига» со «стоянием на Угре». Такая связь закрепилась в историографии только в XX столетии.Правда, отражение похода Ахмата упоминается в связи с рассуждениями об избавлении от иноземной власти в двух памятниках середины — второй половины XVI века. Один из них — послание Ивану Грозному (по-видимому, руки его духовника Сильвестра), другой — «Казанская история», произведение о присоединении Казани к Русскому государству. Однако внимательное чтение убеждает, что в обоих памятниках освобождение не связывается именно и только с происшедшим в 1480 году...в послании Сильвестра и «Казанской истории» события московско-ордынских отношений при Иване III (от вступления Ахмата на ордынский престол, происшедшего во второй половине 60-х годов XV века, до гибели Орды в 1502 году) не расчленены во времени, и освобождение от «ярма» связывается не с одним из них, а с их совокупностью.Если же обратиться к источникам конца XV столетия, обнаруживаются известия, никак не согласующиеся с тезисом о «ликвидации ига» в 1480 году.Польский хронист Ян Длугош, умерший в мае 1480 года (т. е. до событий на Угре — они происходили осенью), в своей «Истории» под 1479 год поместил (в связи с темой отношений Польши и Литвы с Москвой) весьма панегирическую характеристику великого князя московского Ивана III. Начинается она с утверждения, что Иван, «свергнув варварское иго, освободился со всеми своими княжествами и землями, и иго рабства, которое на Московию в течение долгого времени... давило, сбросил». Итак, «стояния на Угре» еще не было, а в Польше уже существовало убеждение, что Иван III покончил с властью Орды...В 1474 году Иван III провел переговоры с правителем Крымского ханства Менгли-Гиреем, враждовавшим с Ахматом. Был составлен проект договора о московско-крымском союзе. В нем не только нет намека на зависимость Москвы от Большой Орды, но Ахмат фигурирует как «волчий недруг» Ивана и Менгли-Гирея. При этом московская сторона не соглашалась прекратить обмен послами с Ахматом, но примечательно, с каким обоснованием: «Осподарю моему пословъ своих к Ахмату царю как не посылати? — должен был сказать Менгли-Гирею посол Ивана III Никита Беклемишев, — или его послом к моему государю как не ходити? Осподаря моего отчина с ним на одном поле, а кочюет подле отчину осподаря моего ежелет; ино тому не мощно быть, чтобы межи их послом не ходити». Обмен посольствами не может быть прекращен, поскольку волею судеб Ахмат — сосед великого князя московского, кочует и кочует себе рядом с его владениями; никакой ссылки на многолетнюю зависимость... Поскольку правящие круги Крымского ханства о факте этой зависимости не могли не знать, следует полагать, что московская сторона дала понять — она более не признает отношений такого рода с Большой Ордой.Наконец, в Вологодско-Пермской летописи (созданной современниками событий) говорится, что в 1480 году Ахмат в ходе переговоров упрекал Ивана III в неуплате дани («выхода») девятый год. Это означает, что дань перестала выплачиваться в 1472 году. Здесь пора наконец вспомнить, что поход Ахмата 1480 года был вовсе не первым походом хана Большой Орды на Ивана III. До этого уже имели место два такого рода предприятия — в 1465 и как раз в 1472 году.Ну и что тут такого, может спросить читатель. Ведь согласно традиционному представлению о русско-ордынских отношениях хищники-ханы только и думали о том, как сходить походом на Русь, поразорять и пограбить, устрашить население... Однако факты говорят о другом.Походы на Москву, возглавляемые самим правящим ханом Орды («самим царем», по выражению русских источников), — явление не просто редкое — уникальное. До эпохи Ивана III был всего один такой поход — Тохтамыша в 1382 году. Итак, один поход «самого царя» за 220 лет, прошедших между основанием Орды и вокняжением Ивана 111 (1462 год), и три за 18 лет его правления! Вообще любые походы на Русь, санкционированные правителями Орды, были вызваны конкретными причинами — в первую очередь теми или иными нарушениями вассальных обязательств со стороны русских князей. Чисто грабительские набеги имели место, но исходили от ордынских группировок, не подчинявшихся центральной власти (в XV веке, после распада Орды, таких было немало). Для правителя же, власть которого признается и которому исправно платится дань, посылать войска на верного вассала — нонсенс. Что уж говорить о походе, возглавляемом самим ханом, — для этого требовались более чем веские основания.Поэтому факт выступления в 1465 году на Москву хана Махмуда, старшего брата Ахмата (именно он тогда правил Большой Ордой), скорее всего, объясняется тем, что ранее, в 1463 году, Иван III присоединил к Москве без ханской санкции Ярославское княжество. Этот поход был сорван из-за нападения на Махмуда тогдашнего крымского хана Хаджи-Гирея (отца Менгли-Гирея). В последующие годы, когда к власти в Большой Орде пришел Ахмат, дань ей продолжала выплачиваться. Тем не менее в 1472 году Ахмат двинулся на Москву. В чем причины этого шага?В конце 1460-х годов Казимир IV, король польский и великий князь литовский, стал претендовать на сюзеренитет над Новгородом Великим (традиционно признававшим своим верховным правителем великого князя владимирского, т. е. в XV веке — фактически московского). В Новгороде было немало сторонников перехода под «руку» Литвы; они, в частности, кричали на вече: «Не хотим за великого князя московского, ни зватися вотчиною его; вольные есмя люди Велики Новгород, а московъскии князь велики многи обиды и неправду над нами чинит!» (запомним на всякий случай эти слова). В 1470—1471 годах Казимир добивался у Ахмата союза против Ивана III и признания своих прав на Новгород. Летом 1471 года в Краков прибыло посольство хана, по всей вероятности, с положительным ответом. Но было поздно: Иван III, о реакции хана на претензии короля не знавший, в июле 1471 года нанес поражение новгородцам на реке Шелони и вынудил их признать его власть. Воля хана оказалась, таким образом, пустым звуком. После этого Ахмат и решил наказать своевольного вассала.29 июля хан с крупными силами подошел к городу Алексину на правом берегу Оки. Гарнизон Алексина оказал упорное сопротивление и задержал противника на два дня. Когда город был взят и сожжен, на левом берегу Оки появились московские войска. Попытка татар переправиться через реку была отбита. И в ночь на 1 августа Ахмат поспешно отступил. Это отступление летописцы 1470-х годов связывали с невиданным явлением — страхом «царя» перед русскими войсками: «и се и сам царь прииде на берег и видев многые полки великого князя, аки море колиблющися, доспеси же на них бяху чисты велми, яко сребро блистающи, и въоружены зело, и начат от брега отступати по малу в нощи тое, страх и трепет нападе на нь»; «и бе видети татаром велми страшно, такоже и самому царю, множество воа русского». Результат конфликта великокняжеские летописцы охарактеризовали как «победу» и «избавление» (замечу, что после «стояния на Угре» писали только об «избавлении»).Именно после отражения похода 1472 года Иван III перестал выплачивать дань и начал переговоры с Крымом о союзе против Казимира и Ахмата. Это решение далось непросто — есть сведения о наличии в окружении великого князя лиц, выступавших за сохранение прежнего положения дел; сломать более чем двухвековую традицию признания хана Орды верховным владыкой Руси было трудно. Но для этого представился хороший повод — действия Ахмата выглядели как несправедливые, предпринятые при отсутствии какой-либо вины со стороны великого князя. Ведь поход Ивана III на Новгород московская сторона не могла рассматривать в качестве вины перед «царем», поскольку Новгородская земля издревле считалась «отчиной» великих князей, и Орда всегда это признавала. Вспомним теперь резоны, выдвигавшиеся в Новгороде в качестве оснований непризнания власти Ивана III: если носитель верховной власти чинит неправду и обиду, отношения с ним могут быть разорваны.Однако, фактически прекратив отношения зависимости с Большой Ордой и заявляя об этом в контактах с третьими странами (Крымом и, судя по известию Длугоша, Польско-Литовским государством), московский князь стремился не делать резких движений в отношениях с самой Большой Ордой, рассчитывая оттянуть новое столкновение. В 1473—1475 годах продолжался обмен послами с Ахматом. Но в 1476 году, когда пошел уже пятый год неуплаты дани, посол хана приехал в Москву с требованием Ивану III явиться к нему в Орду (вызова великого князя к хану не случалось до этого почти сто лет, со времен Тохтамыша). Великий князь не поехал, и тогда конфликт стал неизбежным...Летом 1480 года Ахмат, наконец, двинулся на Москву, и произошло двухмесячное «стояние на Угре», реке, отделявшей московские владения от литовских, противостояние, в ходе которого ни одна из сторон не предприняла решительных действий. Но Казимир IV так и не пришел на помощь Ахмату, и в начале ноября, с началом холодов, хан увел войска в степь.Таким образом, фактическое прекращение отношений зависимости с Ордой произошло в 1472 году, после первого похода Ахмата на Москву. В 1480 году имело место не «свержение ига», а попытка хана Большой Орды восстановить власть над Московским великим княжеством, к тому времени уже не признаваемую. Поход хана был на сей раз основательнее подготовлен, но все равно не принес успеха. После отступления Ахмата и его скорой (январь 1481 года) гибели в результате нападения сибирских татар и татар Ногайской Орды Большая Орда была уже не в силах претендовать на сюзеренитет.Непризнание ордынской власти произошло в условиях, когда уже начала действовать идея перехода к московскому великому князю из павшей (в 1453 году) Византийской империи царского достоинства, несовместимого с подчинением ордынскому «царю». Таким образом, освобождение совершилось тогда, когда начала преодолеваться прочно укоренившаяся «ментальная установка» о законности верховной власти хана Орды над Русью, причем совершилось почти бескровно (хотя Орда в 1470-е годы переживала последний всплеск своего военного могущества).В мировой практике обретение страной независимости принято относить ко времени, когда освобождающаяся от иноземной власти страна начинает считать себя независимой, а не ко времени, когда эту независимость признает «угнетающая сторона» (так, в США годом обретения независимости считается 1776, хотя война за освобождения продолжалась после этого еще семь лет, причем с переменным успехом, и Англия признала независимость своих северо-американских колоний только в 1783 году). Поэтому, если ставить вопрос о дате начала независимого существования Московского государства (с конца XV столетия получившего названия Россия), предпочтение следует отдать не 1480, а 1472 году.Таким образом, освобождение от ордынской власти было не одномоментным, а растянулось на период с 1472 по 1480 год. Решение о прекращении отношений зависимости было принято в Москве после отражения похода Ахмата 1472 года. Неудача второго похода хана, 1480 года, положила конец претензиям Орды на восстановление этих отношений.Цитируется по: Горский А.А. Русское Средневековье.

Моя мама живет неправильно. Я очень хочу ей помочь…- Помочь что?- Помочь начать правильно жить.- А вы?- Что я? - Вы живете правильно? - А при чем здесь я? Я же про маму! Реальный случай. Молодая красивая женщина в ярком платье и с кучей звенящих браслетов. Ее пожилая мама живет неправильно. Ведь у мамы есть все, даже путевку купили в санаторий. Но мама не хочет в санаторий. - Она хочет на свою дачу полоть дурацкую картошку, я ей миллион раз говорила, купи сколько надо, я тебе денег дам. И подруги у мамы такие же дурацкие, как и картошка. Только про внуков своих говорят. - А о чем они должны говорить? - Надо же думать о духовном росте. - А вы? - Опять про меня? - Расскажите о себе. - Ну, я окончила журфак. - А ваша мама училась в университете? - Нет. - А папа? - Я его никогда не видела. -То есть мама растила вас одна? - И бабушка. - А как вы росли? Расскажите. - Я маму всегда стеснялась. Мы очень бедно жили. Летом ездили на дачу. - Полоть дурацкую картошку? - И ягоды собирали в лесу. Все девочки ели. А мы собирали на продажу. И надо мной смеялись, что моя мама ягодами у дороги торгует. Я на море только в десятом классе поехала. - А что делали вы? - А мне говорили учись. Может быть, и из-за этого у меня проблемы с мужчинами, что меня не научили, как с мужчинами общаться. - Нет, проблемы у вас не из-за этого. А из-за того, что вы не видите того, как много ваша мама для вас сделала. - Да, что она для меня сделала?! Я все сама! - Конечно, сама. Кто оплатил ваше образование? Кто полол дурацкую картошку, чтобы у вас была еда? Кто собирал чернику и продавал, чтобы собрать вас в школу? Если я правильно посчитала - ваше детство это девяностые. Я их хорошо помню. Когда денег не было совсем, когда люди выживали благодаря картошке. - Вы только о материальном! А ведь есть же еще и духовное. Дружба! Доверие! - Легко говорить о дружбе и о доверии, когда у тебя все есть. Трудно, когда тебе нечем кормить ребенка. И ваша мама сделала все, что смогла. Она сделала ровно столько, сколько смогла. Она дала вам то, благодаря чему вы можете делать то, что делаете. Да, ей тяжело, да она не понимает, как можно жить по-другому, но ее жизненная стратегия судя по вам, оказалась успешной. А дальше ваша задача. - Какая? - Подумайте. Когда я училась в Университете на психфаке один из наших преподавателей сказал: “родители всегда не правы, но у вас есть выбор какую жизнь вы хотите прожить, и этот выбор у вас есть благодаря вашим родителям”. У наших родителей была не самая простая жизнь. Я хорошо помню свое детство. Я помню, как мама и бабушка кипятили белье и стирали его вручную. Я помню, как мы жили, когда родителям по полгода не платили зарплату. И я помню, зиму, когда у нас не было никакой еды, кроме картошки и консервированных овощей с дачи. Я помню, как плакала моя мама, когда в школе украли мою сменную обувь, и не было денег, чтобы купить новую. У наших родителей слишком много сил уходило на то, чтобы у нас было время. Чтобы мы учились, чтобы наша жизнь была не такой, как у них. Да, они жили неправильно. По нашему мнению. Но наше правильное, с отдыхом в санатории, с походами в музей, с путешествиями, с книгами и саморазвитием выросло на их картошке. И на этом картофельном поле среди своих таких же подруг они научились быть счастливыми. А наша задача поливать свой огород, и уважать то, что сделали другие. Для начала уважать. А потом благодарить. И только после этого начинается взрослость. Это все, что я хотела сказать вам сегодня. Обнимаю. Елена Пастернак.

Кошка на РусиЕсть очень много книг о породах кошек, о том, как ухаживать за ними, правильно кормить, и даже о лечебном воздействии кошек на людей. Но сложно найти книги, рассказывающие о распространении этих хвостатых в нашей стране (именно в России, а не где-нибудь в Африке или на Ближнем Востоке). Большинство людей считает, что кошки у нас были испокон веков. Как в детском мультфильме – вышла из дикого леса дикая тварь. Всегда имея их под рукой, мы не привыкли – или перестали – смотреть на это существо как на некий духовный символ. Так посмотреть умел Чехов. Когда во время своей поездки на Сахалин А.П.Чехов обходил на острове ссыльных и вникал в их тяжелую жизнь, его поразил неустроенный, временный быт поселенцев. «Там чувствуется, - писал Чехов, - отсутствие чего-то важного; нет деда и бабки, нет старых образов и дедовской мебели, стало быть, хозяйству недостает прошлого, традиций. Нет красного угла, или он очень беден и тускл, без лампады и украшений, - нет обычаев; нет кошки…». Как видно, среди примет духовной жизни писатель числит и присутствие в ней кошки. Недаром же, у наших предков в ходу было выражение: «Без кота – дом сирота».Давно уже домашняя кошка обитает в наших краях. Наиболее ранние сведения о ней дают археологические находки.Приведу данные Всеволода Карпова «Трактат не только о кошке» (Ежегодник «На суше и на море», 1987). На территории бывшего СССР самые древние останки домашней кошки найдены в Армении, при раскопках развалин древней урартской крепости VII века до н.э. Тейшебаини. В одном из винных сосудов был обнаружен скелет кошки – возможно, погналась за мышкой и угодила в пустой кувшин. Также останки древней кошки были найдены в развалинах античного города Ольвии в Северном Причерноморье. Археологи датируют найденные кошачьи косточки VI веком до н.э. Появление самых первых экземпляров домашней кошки именно в Урарту и Ольвии закономерно. В тех местах оживленно торговали с соседними странами, с греческими колониями, и даже с Египтом, т.е. были накатанные дороги для проникновения домашней кошки на новые земли. Позднее, на рубеже старой и новой эры, домашние кошки появляются в других античных городах Северного Причерноморья – Танаисе, Нимфее, Фанагории и др. Как видно, кошки предпочитают жить в больших и богатых городах. В селениях никаких следов кошек не обнаружено. Скифы тоже знавали кошек, хоть и в единичных экземплярах.В начале нашей эры путь от берегов Черного моря в суровые северные земли будущих российских городов был не очень гладким, а кошачье поголовье не отличалось изобилием, поэтому мода на кошек продвигалась на север медленно. Во II-V веках н.э. археологи отмечают появление домашней кошки в трех поселениях, существовавших на территории Одесской, Черкасской и Кировоградской областей. В каждом из этих поселений найдено по одной кошачьей особи. Не подумайте, что археологи плохо работают. Просто, очень уж редким было в те времена это существо. В VI-VII веках кошка появляется в лесных краях – останки ее найдены при раскопках вблизи Ярославля, а также в древнем Пскове. Затем в VII-IX веках, кошка попадает в Старую Ладогу, в тот же период она была известна в Среднем Поволжье, а в X-XIII веках – в землях Древней Руси. Археологические находки ее отмечены в Новгороде, старой Рязани, Москве, Киеве. А вот в древнерусском охотничьем городе Гродно, скрытом дремучими лесами с изобилием дикого зверя, домашняя кошка не была известна вплоть до XIII века. Интересные находки сделаны при раскопках погребений X-XI веков в Ярославском Поволжье. Ученые вскрыли там около 600 курганов, из которых 200 выделялись одной особенностью – в них найдены останки жертвенных животных. И только в двух курганах из 200 найдены кошачьи кости, причем оба раза это были женские погребения.Любопытные раскопки относятся к разорению Киева татаро-монголами в 1240 году, когда город сгорел. В первом случае, когда возник пожар, в доме никого не было, но взаперти осталась кошка, а хозяйка кошки – девочка, не забыла о своей любимице и попыталась спасти ее, но погибла под обвалившимся горящим зданием. Во втором случае останки кошки найдены у большого деревянного ларя с россыпью горелых зерен разных злаков на полу – там хранились запасы хлеба. То есть кошка погибла «на службе».Сколько же стоила кошка? Сугубо официальные записи Московской Руси говорят о том, что кошка представляла в былые времена ценное имущество. И стоила она громадных денег. До нас дошел замечательный документ XIV века, в котором точно определена относительная ценность по тогдашним меркам и кошки, и собаки, и других домашних животных. Это своеобразный свод законов, который историки называют «Правосудье митрополичье». Он является одним из древнейших исторических документов на Руси, в котором упомянута кошка как домашний зверь. Она появляется в статье, определяющей наказание – денежный штраф – за хищение домашних животных. Естественно, что величина штрафа зависела от ценности украденного животного и косвенно говорила о его стоимости: «За голубя платить 9 кун, за утку 30 кун, за гуся 30 кун, за лебедя 30 кун, за журавля 30 кун, за кошку 3 гривны, за собаку 3 гривны, за кобылу 60 кун, за вола 3 гривны, за корову 40 кун, за теля 5 кун, за овцу 5 кун, за жеребца гривна». В те времена, гривна – это слиток серебра массой 205 граммов, куна – 50-я часть гривны. Таким образом, кошка оценивалась в три гривны – так же, как и незаменимый в хозяйстве вол. Кошка приравнивалась к трем резвым скакунам или к целому стаду баранов! 1 кошка=3 коровы. Одна лишь собака ценилась столь же высоко. Чтобы заработать 3 гривны, даже при сказочном жалованье, положенном князем Ярославом строителям древней киевской церкви, надо было трудиться, не разгибая спины два месяца.К XIV веку кошка стала заметным деловым животным. Первыми оценили кошку в этом качестве святые отцы и, дабы пресечь участившиеся хищения ценного зверя, поставили его под защиту подходящей статьи церковного свода законов. Но и тогда еще кошачье поголовье на Руси было невелико. Кошку в те времена могли не только украсть, но и запросто убить. Поводов для этого у простого люда имелось немало. На редкостное создание смотрели косо. Кошка – животное подвижное и любознательное, с вредоносными и бесовскими повадками, шныряет по чужим погребам, чуланам да птичникам, а владеют ею лишь богатые. Всё зло от них, так не грех и отплатить им.Естественно, что такой дорогой предмет был не по средствам даже зажиточным людям, не говоря уже о бедняках. Поэтому, первоначально кошка, как редкостная невидаль и полезный предмет роскоши, попадала лишь в богатые дома. Но постепенно, зверь диковинный стал «просачиваться» и в круги победнее, т.е. широкое распространение кошек на Руси началось лишь с XIV века.Источник: https://kraevushka.livejournal.com/73748.html

Зоркий Путник Кто правил на Руси до прихода Рюрика До прихода Рюрика на Руси были правители, о которых мало кто знает. (здесь и далее изображения из открытых источников). Задолго до Рюрика Русью правили великие князья, чьи имена сегодня мало кому известны. В самом начале нашей истории принято считать Рюрика как первого правителя древней Руси. Но кто был до него? Русские летописи сохранили имена князей Кия, Аскольда, Дира, а вот саги наших соседей скандинавов о легендарных князьях Гардарики (так они называли Русь) расскажут вам многое: их имена, судьбы, деяния. Правда, что скандинавы называли Русь родиной богов? Кто из древних русских князей обладал волшебным мечом, дарующим непобедимость в битвах? Что известно о конунге по имени Бой и какого русского князя впервые победили при помощи хитрости, которую легенда приписывает княгине Ольге много столетий спустя? Правда, что история одного из русских конунгов Гардарики вдохновила создателя «Властелина колец» Джона Толкина и неужели легендарный Рагнар Лодброк тоже родом из Руси? Русь - родина богов В сагах о древних временах рассказывается о могущественной стране Гардарики, расположенной на востоке. В скандинавском эпосе есть особый вид сказаний - так называемые саги о древних временах, рассказывающие о легендарном периоде 5 - 8 веков. Именно в них мы встречаем самое раннее упоминание о Русском государстве, которое скандинавы называют Гардарики или в более ранних источниках - Гардар. Переводится как «укрепленное королевство» или «страна городов». Саги рассказывают о великих временах древнего государства Гардарики, которую также зовут Русью. Еще в сказаниях страна упоминается как родина богов, в которой побывал сам Один во время своих странствий. Такой великая Русь вошла в сказания скальдов 9 - 12 века. Гардарики упоминается как страна городов-крепостей и как родина богов. Как записал монах Гельмольд в своей «Славянской хронике»: Но кто правил в этом богатом полубожественном крае? Скандинавские саги знают их имена и потрясающие истории. Конунги Гардарики участвовали во многих событиях той эпохи, с ними происходили удивительные истории. Правителей дорюриковской Руси в сагах очень много, а имена русских князей Гардарики приведены на скандинавский лад. Конунги Гардарики участвовали во многих событиях той эпохи, и с ними происходили удивительные истории. Начнем с датского летописца Саксона Грамматика, жившего в 12 веке. В «Деяниях данов» он упоминает Хандвана, великого правителя Гардарики. Он также пишет о короле Бое, сыне Одина и королевы рутенов Ринды, который правил во 2 - 3 веках. Бой мстит за гибель другого сына Одина Бальдура, побеждает датского правителя, но сам погибает в битве. На родине его захоронили в огромном кургане, чтобы память о нем жила многие века. Вот как описывали эти события средневековые историки. Путешественник Яков Рейтенфельс рассказывал так: Конунг Бой прославился великими завоеваниями, считается первопредком белорусов. Впрочем, историки отмечают, что в белорусских мифах тоже упоминается князь Бой, и здесь он выступает как первопредок белорусов и родоначальник 160 белорусских родов. Помимо них, датский летописец Саксон Грамматик упоминает князя Олимара, а также некоего царя Гардарики Флокка, правившего в 4 веке. Русский Властелин колец Одна из самых удивительных историй связана с другим правителем Гардарики по имени Сигрлами. Этот князь тоже был потомком самого Одина, жил в 4 веке. С него начинается одно из самых удивительных сказаний – «Сага о Хервёр», которая стала одним из источников для писателя Джона Толкина, автора знаменитого романа «Властелин колец». Саги о конунгах Гардарики вдохновили Джона Толкина написать трилогию «Властелин колец». Так вот, однажды русский князь вынудил двух гномов Двалина и Дурина сделать ему лучший в мире меч, который бы рубил железо как ткань, никогда не ржавел и доставлял победу в битвах и поединках. Гномы сделали ему меч, вот только сказали: «Меч этот будет убивать человека всякий раз, как его извлекут из ножен. Им будут совершены три позорных деяния. Он станет твоим убийцей». Повелитель Гардарики назвал меч Тюрфинг. Он носил его всегда при себе и одерживал победы в боях и поединках, но, в конце концов, предсказания гномов сбылось. Конунг Сигрлами погиб от своего же меча во время боя с берсерком. Впрочем, этот меч еще не раз мелькнет в сагах. После череды приключений меч оказывается у короля готов Ангантюра. И тот с ним вступает в великую битву на Дунхейде (р.Дунай), в которой войско готов остановила бич божий - гуннов. Легендарный меч Тюрфинг принес много побед и смерть своим владельцам. Согласно саге, меч из варяжской Руси сыграл чуть ли не главную роль в этой победе. Это он спас Европу от беспощадных гуннов, которые так и не смогли оправиться от поражения. Эта сага является ценным источником о древних конунгах Гардарики, поскольку основана на древнейшей устной традиции. Даже готские имена в ней сохранились в форме, вышедшей из обращения после 390 года. Во второй части саги описывается грандиозная битва гуннов и готов в стране Ойум, где также находилась столица готов Археймар. Сражение закончилось победой готов. Сражение готов и гуннов, победа была предрешена. Попутно упоминается и еще одна любопытнейшая история. Еще одного князя Гардарики звали Хандван. Он был правителем города Дюна на Ладоге. Эту неприступную крепость враги смогли взять, лишь прикрепив горящие куски ткани к лапкам голубей, которые подпалили город. Причем это случилось задолго до княгини Ольги, именно так и отомстившей древлянам. Русиланд, Аттила и Владимир Древний Но имя еще одного легендарного конунга Русиланда сохранилось в «Саге о Тидрике Бернском», написанной во второй половине 13 века. Правителя звали Гертнит. Он потерпел поражение от конунга шведов и обязался платить дань. Спустя некоторое время конунг собрал большое войско и, разбив шведов, присоединил их земли к своей державе. Перед смертью Гертнит поделил свои владения между сыновьями. Перед смертью Гертнит разделил свои владения между тремя сыновьями. Русиланд (Русь) и Пулиналанд (Польша) достались младшему Вальдимару. Страной тот правил из Хольмгарда (Великий Новгород). Однажды правитель гуннов Аттила посватался к его племяннице. Получив отказ, он вторгся в страну и увез ее силой. В ответ Вальдимар совершил набег на землю гуннов и разорил ее. Решающая битва произошла у Полоцка и Смоленска, в которой Аттила победил и убил Вальдимара, а его брата Ирона, который до этого правил в Смоленске, сделал царем этих земель. Впрочем, из Иоакимовской летописи, достоверность которой многие ученые ставят под сомнение, известен еще один князь Владимир Древний, который вполне мог быть этим Вальдимаром. Рагнар Лодброк родом из Руси? Предки знаменитого Рагнара Лодброка правили Гардарики. Вы удивитесь, но и прадед знаменитого Рагнара Лодброка, как следует из саг, был конунгом Гардарики. Жил он примерно в конце 7 века. Его звали Радбард. Это при нем Русь была спасена волей случая. Радбард начал безрассудную войну из-за любви к дочери одного из самых могущественных и коварных конунгов той эпохи – Ивара Широкие Объятия. Его дочь сбежала в Гардарики, где вышла замуж за Радбарда без согласия своего отца. Узнав об этом, Ивар пришел в ярость и поклялся, что уничтожит «Страну городов». Войско могущественного конунга Ивара направилось в "Карельские заливы", где начиналось государство конунга Радбарда - Гардарики. Вскоре его войско вторглось в Гардарики. Во время похода великий конунг неожиданно погибает, упав со скалы. Лишившись предводителя, армия повернула назад. Так, Русь была спасена от набегов и разорения. Еще в сагах о древних временах упоминается легендарный правитель Янтарной долины Ульфхейдинн, а также князь Дий. Всего в скандинавских сказаниях фигурирует около полусотни правителей Гардарики как скандинавского, так и местного происхождения. В скандинавских сагах рассказывается о десятках правителей Гардарики. Авторы саг о древних временах часто заверяют своих читателей в том, что они говорят правду. Иногда их сказания называют «лживыми сагами». Дело в том, что в них смешиваются времена и сюжеты. Гунны упоминаются вплоть до 10 века. Некоторые имена и истории явно повторяются. С другой стороны, эти изложения были священными, за искажение деталей автора ждала смерть. А, значит, вероятнее всего, история Руси действительно значительно древнее, чем написано в школьных учебниках.

О существовании древнерусской народностиТерриториальное, культурное и политическое единство восточного славянства создали основу для принципиальных сдвигов в области самосознания. Этноним русь из Днепровско-Донского междуречья постепенно распространяется на всех славян территории Древнерусского государства.Аналогичные процессы наблюдаются и в других регионах средневекового славянского мира. Так, в Висло-Одерском междуречье название одного из ляшских племен — поляне — постепенно стало этнонимом всего населения Древнепольского государства, которое, так же как и русь, складывалось из нескольких племенных образований раннего славянства. Чехи первоначально — название одного из славянских племен (они в ранний период заселяли сравнительно небольшой регион по обоим берегам Влтавы близ устья Лабы). С созданием государственности этот этноним распространился на все население Древнечешского государства, которое включало множество различных племен. Летописи и памятники агиографии XI—XII вв. свидетельствуют, что на первых порах русами именовали себя военно-служилое и церковное сословия, но очень скоро русью, русскими людьми стали считать себя и более широкие слои восточнославянского населения, сначала, как можно полагать, горожане, а потом и сельские жители. Уже в упомянутом выше «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илариона, произнесенном до 1050 г., под «Русской землей» понимается вся территория Древнерусского государства, где проживают «русские люди». Иларион употребляет также понятие «язык русский», свидетельствуя о наличии в то время представления о «русских людях» как особой этноязыковой общности. Аналогичное понимание руси красной нитью проходит через другой названный выше памятник XI в. — «Память и похвала князю Русскому Владимиру» Мниха Иакова.Представление о Русской земле как о едином государстве и о населении его как о русских людях широко отразилось и в ряде других агиографических памятников второй половины XI—XII вв., а также в летописных текстах. Из летописных текстов после XI в. окончательно исчезают племенные этнонимы восточных славян. Их заменили названия жителей Древней Руси, производные от наименований городов — административных центров исторических земель или княжеств, а в целом восточнославянское население стало называться русью, русскими людьми, «сыновьями русскими». Уже в первой половине XI в. этноним русь получил распространение среди славянского населения Новгородской земли. Об этом говорит летописная запись под 1060 годом, сообщая о сражении новгородцев и псковичей с сысолой: «И паде Руси 1000, а Сосол бещисла». Здесь явно русь — славяне Новгородско-Псковского региона. Вместе с тем славянское население этого края именовалось новгородцами и псковичами, что представляется вполне правомерным и не исключает этноязыковой общности восточного славянства.В этнографическом введении Повести временных лет Русь — особая этническая общность, которая объединяла все проживавшие на территории Восточной Европы славянские племенные группы. Летописец сообщает: «Афетово бо и то колено: Варязи, Свеи, Урмане, Русь, Агняне, Галичане, Волхва, Римляне, Немци...» и далее: «В Афетове же части седять Русь, Чюдь и все языци». Достаточно очевидно, что здесь Русь — этноним, равный другим этносам — шведам, немцам, итальянцам, англам и др. По представлениям Нестора, все славянские племенные группы, расселившиеся по Восточно-Европейской равнине, пришли из одного региона — с Дуная и, таким образом, связаны между собой единством происхождения, их прошлое является предысторией Руси. Основные этапы исторического развития сжато изложены в Повести временных лет: сначала родовые отношения, затем племенные княжения и вслед за этим объединение в рамках единой государственности и формирование единого этноса.Как известно, в XI в. некоторые финноязычные и балтские племена, признавая верховную власть киевских великих князей, входили в состав Древнерусского государства. Однако они не именовались русью. Под этнонимом русь Нестор понимал только славянское население Древнерусского государства. Таким образом, одним из критериев выделения руси является языковой — у всех славянских племен Восточной Европы один общий язык: «се бо токмо словенескъ языкъ в Руси...» («А словеньский языкъ и рускый одно есть...»), в то время как «мурома языкъ свой, и черемиси свой языкъ, моръдва свой языкъ». В целом русь в Повести временных лет выступает как общность, обусловленная единством происхождения, характеризуемая своим языком, своей территорией и своей политической организацией. Русь Нестора — древнерусская народность в современном понимании. Одновременно и Повесть временных лет, и другие летописные своды Русью именовали и всю Русскую землю — Древнерусское государство. Таким образом, русъ в X—XIII вв. одновременно и этноним, и политоним.На вопрос, все ли славянское население Древней Руси именовало себя русами, русичами, ответить невозможно. Можно полагать, что в ряде регионов восточнославянского ареала население (например, в местностях по соседству или в окружении финского или летто-литовского) именовало себя славянами, иногда — по принадлежности к тем или иным землям Руси — ростовцами, новгородцами и т. п. Это никак нельзя считать признаком отсутствия сознания принадлежности к древнерусскому этносу у восточнославянского населения. Древнерусская народность, по-видимому, была достаточно сформировавшейся этноязыковой общностью. Она сохранялась и пережила период политической раздробленности Древней Руси. В «Повести о разорении Рязани Батыем» содержится целый ряд свидетельств о целостности древнерусского этноса, о наличии у русской народности сознания единства.Несомненный интерес представляют известия иностранных документов, в которых названия Русь, Руссия употребляются для обозначения всей территории, населенной древнерусским этносом. Так, Генрих Латвийский в «Хронике Ливонии» (XIII в.), упоминая о битве на Калке, пишет: «И прошел по всей Руссии призыв биться с татарами, и выступили короли со всей Руссии против татар». В числе этих «королей» названы князья киевский, галицкий, смоленский и другие. Описывая события в Новгородской и Псковской землях, Генрих Латвийский именует их Руссией, пишет о русских из Пскова. В сочинении де Плано-Карпини «История монгалов» (XIII в.) страна Руссия включает и Киев (назван ее столицей) с Черниговом, и Волынь (владимирско-волынский князь Василько именуется князем «в Руссии»), и Галицкая земля (галицкий князь Даниил назван «королем русским»), и Владимиро-Суздальская земля (о великом владимирском князе Ярославе Всеволодовиче пишется как о князе «в некоей части Руссии, которая называется Суздаль»). Здесь «Руссия» соответствует всей территории Древней Руси, всем землям, населенным древнерусским этносом. В границах расселения древнерусской народности понимали «Руссию» также посланник римского папы и французского короля Людовика IX в Золотую Орду и Монголию (1252 г.) Вильгельм де Рубрук, который сообщает, что страна эта тянется от Пруссии, Польши и Венгрии, и венецианский путешественник последней четверти XIII в. Марко Поло: «Россия — очень большая страна на север. Живут тут христиане греческого исповедания. Тут много королей и свой собственный язык».Во второй половине XIII — XV в. древнерусская территория оказалась политически расчлененной. Отдельные части восточного славянства в этот период развивались уже самостоятельно — начался процесс становления отдельных языковых образований (русского, украинского и белорусского). Вместе с тем мысль о единстве восточного славянства, об общности русского (древнерусского) этноса сохранялась еще некоторое время. Выше уже говорилось, что в конце XIV в. был составлен список русских городов, в котором названо триста пятьдесят семь городов, располагавшихся на всей территории восточного славянства, включая ареалы складывающихся в то время белорусского и украинского языков. М. Н. Тихомиров справедливо отмечает, что критерием причисления городов к русским был язык. Следовательно, единство древнерусского этноса, несмотря на государственную разобщенность его территории, проявлялось еще в XIV в.В соборной грамоте 1415 г. епископы полоцкий, смоленский, черниговский, туровский, луцкий, холмский и перемышльский называют себя «епискупи русских стран». В папских грамотах XIII—XIV вв. королями русскими называются и владимиро-суздальский князь Юрий Всеволодович, и галицкий князь Даниил Романович, и великий литовский князь Гедемин, значительную часть владений которого составляли области, заселенные наследниками древнерусского этноса. В галицко-волынских грамотах XIV в. употребляется титул «князь всей Русской земли, Галицкой и Владимирской», «князь Владимирский и господарь Русской земли», «князь и господарь Руси». Очевидно, население Волынской земли и Галичины этого времени осознавало, что оно принадлежало к Руси, вышло из среды древнерусского этноса и сохраняло свое этническое имя."Цитируется по: Седов В.В. Древнерусская народность.

Дети живут в Детском Доме в Твери.

Новый "шедевр". Тоже двухстороннее покрывало.

NeBl@ndiNka, Хорошо))))

Принято. Я планирую тебе ещё купену.

Ковидла очень гнусная болезнь. У наших хороших друзей есть в семье потеря. У других друзей заболели все и очень тяжело. У нас с братом уж всё нормально. Тест = у обоих отрицательный. Но у брата скачет давление. Вот такая вот болячка.

А мы,ежели что, спросим у тебя. Хорошо?